— Хорошо, что ты пришел, Монтгомери. Ты тот самый человек, который мне сейчас нужен. У меня есть для тебя задание, если, конечно, такая перспектива тебя не пугает.

— Я готов выполнить любой ваш приказ, сир, — ответил граф.

— Видишь ли, моя сестра Мэри едет сюда из Гааги. Я отправил ей депешу относительно Генри, и она настояла на своем приезде. Если ты встретишь ее в Дувре и проводишь под охраной до Лондона, мне будет спокойнее.

— Я сейчас же начну готовиться к отъезду, сир. Вы знаете, сколько человек прибудет с ней?

— Приблизительно. Несомненно, вместе с ней прибудут ее фрейлины, но, насколько я понимаю, ее сын Уильям и сопровождающие его люди останутся в Гааге. И конечно же, Мэри приедет не просто так, а с дипломатической миссией. Она стремится укрепить позиции Оранского дома как ведущей политической силы в Нидерландах, и ей нужна моя поддержка. — Король тяжело вздохнул. — Всем что-нибудь от меня надо.

Монтгомери криво усмехнулся:

— И я в этом смысле не исключение, сир.

— Исключений не бывает. Так что же тебе нужно?

— По возвращении я бы хотел взять отпуск и отправиться на север, чтобы присмотреть за своими владениями.

— Я дам тебе отпуск, Монтгомери. — Карл всмотрелся в его лицо. — Надеюсь, он не перейдет в отставку со службы, но решать тебе.

— Благодарю вас, сир.

Грейстил вернулся в свои апартаменты и застал Велвет за сборами. Она и впрямь намеревалась ехать в Хемптон-Корт.

— Его величество попросил меня съездить в Дувр, встретить его сестру Мэри и проводить с почетным эскортом в Лондон.

— Я так рада, что она приезжает. Конечно же, печаль ее велика, но брат и сестра наверняка найдут друг в друге поддержку и опору.

— Сегодня во второй половине дня я собираюсь отвезти мистера Берка в Роухемптон, — продолжил Грейстил. — Хотя теперь он подчиняется тебе, ты, надеюсь, согласишься с тем, что указания опытного управляющего пойдут хозяйству только на пользу. Эмму же я перевезу сюда.

Сейчас Грейстил говорил с ней сухо и официально, как если бы разговаривал с незнакомкой, и Велвет прекрасно понимала, что он все еще злился на нее за отказ оставить Карла и отправиться вместе с ним в Болсовер. Ей подобное поведение мужа представлялось неразумным, но она надеялась, что поездка в Дувр успокоит его и он со временем смягчится.

В Хемптон-Корте Велвет и Эмма получили в свое распоряжение несколько комнат. Окружавшие дворец сады и парки оказывали умиротворяющее воздействие, и госпожа со служанкой большую часть времени проводили на воздухе, наслаждаясь мягким сентябрьским солнцем. Несколько раз навещать короля приезжала графиня Каслмейн, дольше чем на два дня она никогда не оставалась. И конечно же, король не устраивал никаких развлечений; он не играл в карты, не слушал музыку и ограничивался лишь длительными прогулками по парку в сопровождении своих собачек. Кроме того, каждый день посещал утреннюю и вечернюю службы в дворцовой часовне.

Велвет частенько встречала короля где-нибудь в парке, и они прогуливались вместе. Как-то раз она обнаружила Чарлза, сидевшего в одиночестве на садовой скамейке.

Приблизившись к нему, она спросила:

— Вам бы хотелось побыть в одиночестве, сир?

— Король всегда одинок — даже если вокруг него толпа. — Грустно улыбнувшись, он добавил: — Присаживайся, прошу тебя.

— Мне кажется, что это справедливо по отношению ко всем людям, сир, а не только к королям, — заметила Велвет, усевшись рядом с ним.

Карл пожал плечами:

— Знаешь, мне эта мысль никогда не приходила в голову. Но возможно, ты права… — Немного помолчав, король продолжал: — Смерть Генри стала для меня ужасным ударом, и мне трудно смириться с ней.

— Это несправедливость судьбы, сир. Он был так молод, но рок скосил его во цвете весенних лет. Как раз тогда, когда вы получили возможность дать ему все, жизнь отлетела от него.

— А моя… пошла прахом.

— Вы испытываете чувство вины, но это пройдет, — сказала Велвет. — Когда моя мать умерла во Франции, это казалось мне несправедливым до такой степени, что у меня разрывалось сердце. Она все принесла в жертву и многие годы прожила в ссылке. Если бы ей удалось дожить до реставрации монархии, она вернулась бы в Англию и зажила счастливо в своем доме, который прежде с такой любовью обустраивала. Вернувшись домой без нее, я испытывала чувство вины, но потом поняла, что ни в чем перед ней не провинилась, и чувство вины постепенно оставило меня.

— Ты очень умна, Велвет. Умна, несмотря на свою молодость.

— Не так уж умна. И я до сих пор осуждаю отца. Вместо матери он привез в Англию другую женщину. И эта дама по имени Маргарет живет счастливо в доме, обустроенном моей матерью. Меня не оставляет чувство, что он предал мою мать, предал меня. В результате мне стало очень трудно доверять мужчинам.

— А вот я всегда доверял Монтгомери, и он ни разу не подвел меня.

— Я не о муже сейчас говорила.

— Неужели?

Король усмехнулся и внимательно посмотрел на свою собеседницу.

Велвет отвела глаза и сменила тему:

— Сир, если вы будете разговаривать с Генри, то вам будет казаться, что он все еще с вами, и это облегчит вашу боль.

— Возможно, души тех кого мы любили, всегда с нами… — со вздохом пробормотал король. — Ты мой близкий друг, Велвет. И я надеюсь, что тебе удастся подружиться с Екатериной Брагансой, когда она приедет в Англию и станет королевой. Она наверняка будет чувствовать себя здесь потерянной и одинокой. По крайней мере — первое время.

— Сир, можете не беспокоиться, мы с ней обязательно подружимся.

«Мы с вами оба знаем, что Барбара невзлюбит ее и постарается отравить ей жизнь», — мысленно добавила Велвет.

— Теперь я чувствую себя куда лучше, — продолжил король. — Может, погуляем еще немного?

Они поднялись со скамейки и направились ко входу в садовый лабиринт. Свернув несколько раз не туда, куда следовало, они поняли, что заблудились. Чарлз поднял глаза к небу и тихо проговорил:

— Генри, выведи нас из этого хитросплетения кустов и деревьев.

Внезапно на тропинку прямо перед ними выбежал из-за кустов зайчонок. Увидев их, он испугался и упрыгал по дорожке, ведущей влево. Засмеявшись, как дети, они устремились следом за зайчиком и довольно быстро выбрались на центральную тропу. Затем вышли из лабиринта и направились ко дворцу.

Через несколько дней Король и его ближайшие друзья, проводившие с ним время в Хемптон-Корте, вернулись в Уайтхолл. А на следующий день Велвет отправилась на очередной сеанс позирования к Мэри Бил.

— Ваш портрет почти закончен, миледи, — сказала художница. — Надеюсь, он вам понравится.

— Вы очень талантливая, Мэри. Поэтому я и получилась у вас такая красивая, — проговорила Велвет и невольно вздохнула.

Ей хотелось подарить этот портрет Грейстилу, но в их отношениях наметилась очередная трещина, и она не знала, удастся ли как-нибудь заделать ее.

— Но вы действительно красивая женщина, потому-то я и решила написать вас в виде Венеры, — ответила художница. — Полагаю, вам больше нет нужды посещать мои сеансы. Я могу завершить задний план и окантовку без вашего присутствия. Приходите на следующей неделе, чтобы посмотреть