Думаю, сразу же после «половины», когда здесь никого не было, потому что к тому времени мы уже все проверили. Это было очень просто сделать.

Он был прав. После того как Баз и главный электрик заканчивали проверку, кулисы на четверть часа оставались совершенно безлюдны. Актеры сидели в гримерках, рабочие – в соседнем пабе или комнате отдыха; у стола могла случайно задержаться одна из ассистенток, Стив мог прохаживаться туда-сюда, но он, судя по всему, ничего не видел, иначе уже сказал бы об этом. И в любом случае разглядеть с палубы лицо человека, ползающего по решетке, очень сложно.

За моей спиной раздался сдавленный крик. Мы дружно попробовали развернуться, что оказалось совсем не просто в такой толкотне. Мэттью споткнулся о чугунную чушку и свалился бы вниз, если б мы не были прижаты друг к другу, как сельди в банке. Мэттью наскочил на База, который, в свою очередь, толкнул Бена, а тот инстинктивно схватился за стену, просунув руку между тросами. Один из рабочих тревожно вскрикнул и, расталкивая всех, рванулся вперед – спасать свои драгоценные тросы. Остальные начали дурачиться просто так, и скоро все уже валились друг на друга, как домино. Всем не терпелось спустить пар после страшного открытия.

В этой неразберихе поначалу никто не обратил внимание на вскрик нового действующего лица. Сдерживая смех, я посмотрела на противоположную стену, по которой проходил трап; она находилась в тени, и было сложно понять, кто там стоит. Человек, точно догадавшись, что его не видно, сделал несколько шагов вперед. На лицо упал свет. Это была Табита.

По всей видимости, она спустилась вниз через люк, пока мы разговаривали. За спиной какое-то время продолжалась возня: рабочие тузили друг дружку. Потехи ради они старались исподтишка задеть Стива. Ничего удивительного – он слишком любил командовать и слишком много о себе мнил, чтобы выиграть конкурс «Мистер Популярность». Внезапно повисла тишина – парни увидели Табиту.

Судя по выражению лица, она слышала о том, что случилось с ее канатом.

– Значит, кто-то нарочно это подстроил? – тихо, но отчетливо спросила она хорошо поставленным голосом. – Но зачем?

– Табита… – начала Мелани, делая шаг вперед. Актриса уже закрыла лицо руками.

– Невозможно! – всхлипывала она. – Кто мог это сделать? Я чуть не умерла от страха. Застряла над сценой! Я думала, что никогда не спущусь!

Мелани успокаивающе похлопала ее по плечу.

– Мы позаботимся о том, чтобы такого больше не случилось. Я обещаю, – твердо сказала она. – С этого момента мы будем проверять каждый трос. Не волнуйся.

Салли пробрался сквозь толпу и обнял Табиту.

– Ты очень хорошо сыграй, – сказал он. – Ты отлично выкручивать. Никто из зритель не понимай, что это был.

Он посмотрел на Мелани, взглядом дав понять что требуются дополнительные заверения.

– Я уже сказала Табите, что она все сделал; правильно, – произнесла Мелани. – Правда, Табита?

Актриса отвела от лица ладони и улыбнулась Рядом с Мелани Табита казалась очень малень кой и хрупкой; похвала ее преобразила, огромные темные глаза вспыхнули.

– Спасибо, – прошептала она. – Ты правда так считаешь?

– Правда.

По другую сторону от Табиты уже стоял Тьерри. Он беспокоился, что из-за этого инцидента его подопечная потеряет уверенность в себе.

– Значит, завтра ты сможешь сыграть? – спросил он – быть может, не столь тактично, как ему хотелось.

Салли заметил мою ухмылку и театрально закатил глаза. Но Табита все еще грелась в лучах похвалы режиссера.

– О да! – радостно воскликнула она. – Если ММ считает, что я смогу…

Она смотрела на режиссера так, словно Мелани была идолом, из глаз которого в любую минуту могли брызнуть кровавые слезы.

– Конечно, сможешь. Тебя же нельзя вывести из равновесия глупыми шутками. Если хочешь, можем порепетировать завтра днем еще раз.

– Как скажешь, – раболепно ответила Табита.

– А теперь возвращайся, – строго велела Мелани. – Антракт уже заканчивается.

Тьерри и Салли проводили Табиту к лестнице. Один шел впереди, другой сзади, как дворцовая стража. Услышав напоминания о времени, все двинулись за ними. Рабочие сгрудились в дальнем конце галереи и принялись что-то обсуждать. Один время от времени поглядывал на нас.

– Сэм? – Бен наклонился и поднял что-то с пола. – Мне кажется, ты кое-что потеряла.

На его раскрытой ладони лежала серебряная заколка для волос с маленькой бриллиантовой звездочкой. Милая безделушка. Я сразу же поняла, почему он решил, что заколка моя, – у меня несколько очень похожих. А кроме меня из женщин наверх поднимались только Мелани и Табита. Мелани с бриллиантом походила бы на мужчину в женском платье, а Табита была в сценическом костюме. Кроме того, она стояла очень далеко отсюда.

Я не стала хватать заколку – вдруг кто-нибудь скажет, что она вывалилась из его кармана. Но никто не проронил ни слова.

– Спасибо, – решилась я. – Наверное, только что уронила. А может, раньше. – Я потрогала волосы. – Обычно я ничего не теряю…

– Несколько часов назад ее здесь не было, – заметил Баз. – Мы были здесь в «половину», и я ничего не видел.

– Я говорю совершенно серьезно, – внушала тем временем Мелани Стиву. – Нам придется проверять все канаты. Каждый вечер. И кто-то должен оставаться здесь на ночь.

– Ничего подобного, – веско заявлял Стив, – никогда еще не случалось в этом театре. А я работаю здесь уже двадцать лет.

Он повернул голову и оглядел Мелани, Мэттью и меня. Не оставалось сомнений, что он имеет в виду. Стив перекладывал бремя ответственности на труппу «Сна». Я сжала заколку в кармане. Страшно сказать: мне вдруг пришло в голову, что Стив, быть может, и прав.

Как и следовало предполагать, подозрения фазу же пали на эльфов. Все знали об их отношении к Табите. Более того, выяснилось, что в последнюю неделю они практически объявили ей бойкот. Меня никогда не удивляла мелочная злоба, свойственная взрослым людям, но это уже было как-то чересчур. В конце концов, у Ранджита есть сцена с Пэком – гораздо длиннее, чем все остальные, вместе взятые. К тому же он был дублером Мэри, но все это не вызывало у эльфов ревности. С другой стороны, Ранджит не из тех, кто любит кичиться своим превосходством. Эльфы спокойно отнеслись к тому, что ему отдавалось предпочтение. И потом – роль досталась ему с самого начала, и привилегии были вопросом решенным. Табита же воспользовалась шансом заменить Фиалку и хвастливо пересказывала всем многочисленные комплименты Тьерри, который восхищался ее гибкостью и пластикой. Если шутку с канатом провернули эльфы, то получается, что Табита сама напросилась.

У эльфов не было алиби – точнее говоря, у них было коллективное алиби; обнаружилось, что Лиза, игравшая Мотылька, пользовалась гримеркой эльфов-мужчин, хотя им с Табитой полагалась отдельная комната. Эльфы заявили, что в «половину» все вместе сидели у себя в гримерке. А трап, как тотчас заметили доброхоты, располагается неподалеку от их двери, и незаметно выскользнуть из комнаты – проще простого.

Определенные подозрения пали и на Фиалку – тут, как мне показалось, расстарались Хелен и Билл. Хелен не скрывала ненависти к Фиалке, а Билл шел у нее на поводу; кроме того, Хелен и эльфов объединяла общая неприязнь к Табите, и поэтому ей приходилось их защищать. Но прямо никто никого не обвинял. Все бурлило, не доходя до точки кипения. И это тихое брожение накаляло обстановку так, что уж