— Следующий случай, — промолвил Пирсон, приняв от Макнила новую партию предметных стекол.

В это время дверь отворилась, пропустив Баннистера. Взглянув на спины Пирсона и Макнила, он бесшумно проследовал в дальний угол зала и стал складывать в шкаф истории болезни.

— Это из самых последних, — сказал Макнил. — Срезы сделаны пять дней назад. Хирург ждет нашего заключения.

— С последних давайте сегодня и начнем. А то хирургия опять поднимет крик, — желчно заметил Пирсон.

Макнил хотел было напомнить ему, что еще две недели назад он предлагал именно так изменить порядок рассмотрения анализов, но главный патологоанатом упорно продолжал придерживаться хронологического порядка. «Зачем мне лишние неприятности», — подумал Макнил и промолчал.

— Соскоб кожной ткани. Больная пятидесяти шести лет. Разросшееся родимое пятно. Как вы думаете, это не злокачественная меланома?

— Возможно, — пробормотал Пирсон, прилаживая линзы микроскопа. — И вместе с тем это может быть безобидный синий невус. А ваше мнение, коллега? — И он уступил Макнилу свое место у микроскопа.

Макнил знал, как легко ошибиться в диагнозе и принять злокачественную меланому за синий невус. Он быстро перебрал в памяти все известные характеристики. Они были убийственно похожи. И, взглянув в глаза Пирсона, он честно признался:

— Не знаю. Хорошо бы сравнить с предыдущими случаями. У нас ведь есть материалы?

— Разумеется, но нам с вами понадобился бы год, чтобы разыскать их в архивах. Надо, однако, когда-нибудь начать картотеку.

— Вы говорите об этом уже пятый год, — раздался сзади скрипучий голос Баннистера.

— А вы что здесь делаете? — резко обернулся Пирсон.

— Привожу в порядок дела. То есть делаю то, чем должен был бы заниматься технический работник, если бы он у нас был.

«И сделал бы это куда лучше тебя», — подумал про себя Макнил. Он прекрасно понимал, как запущена документация в отделении патологии, как необходимо модернизировать всю технологию обработки материалов. В других больницах все это уже пройденный этап. А здесь все идет по старинке.

Пирсон продолжал внимательно изучать в микроскоп предметные стекла, время от времени по привычке бормоча под нос.

— Нет, это все же обыкновенный синий невус, — наконец произнес он. — Пишите, Макнил, диагноз: синий невус. Советую вам познакомиться с материалами поближе, такие случаи встречаются довольно редко.

Макнил не сомневался, что старик не ошибся в диагнозе. Что бы там ни было, но Пирсон опытный врач и дело свое знает. Только вот когда он уйдет, сможет ли кто-нибудь разобраться во всем этом хаосе.

Макнил доложил еще пару случаев. Вдруг Пирсон грозно рявкнул:

— Где Баннистер?

— Я здесь, сэр.

— Что это за срезы? Кто их готовил? Разве можно дать правильное заключение на основании такой мазни? — И он с возмущением швырнул злополучное стекло на стол.

Старший лаборант, взяв стекло, поглядел его на свет.

— Срезы так толсты, что из них впору бутерброды делать, — негодовал Пирсон, просматривая одно стекло за другим.

— Хорошо, я проверю микротом. В последнее время он действительно что-то барахлит, — недовольно согласился Баннистер. — Мне это унести обратно? — спросил он, указывая на стекла.

— Нет, не надо. Придется работать с тем, что есть. — Старик уже немного поостыл. — Только наведите наконец порядок в лаборатории гистологии, Баннистер.

— Если бы меня не загружали всякой ерундой, — ворчливо огрызнулся Баннистер, направляясь к двери.

— Ладно, ладно, я все это уже слышал, — буркнул ему вдогонку Пирсон.

Не успел Баннистер закрыть дверь, как в нее кто-то легонько постучался, и на пороге появился доктор Дорнбергер.

— Можно к вам, Джо?

— Разумеется, — с улыбкой ответил Пирсон. — Решили расширить свой кругозор, Чарли? Акушер вежливо кивнул Макнилу.

— Мы с вами условились встретиться сегодня, Джо, разве вы забыли?

— Признаться, совсем забыл. — Пирсон отодвинул папку с очередной партией стекол. — Сколько случаев у нас еще осталось, Макнил?

— Восемь.

— На этом пока остановимся.

Макнил стал собирать готовые материалы со стола. Дорнбергер, неторопливо набивая трубку, обвел взглядом неуютный зал отделения.

— Как у вас здесь сыро, — сказал он, поежившись. — Того и гляди схватишь простуду.

— Да, тут полно вирусов гриппа. Мы их специально выращиваем для непрошеных гостей, — шутливо заметил Пирсон и добродушно рассмеялся. А затем, подождав, когда за Макнилом закрылась дверь, спросил:

— В чем дело, Чарли? Дорнбергер решил прямо перейти к делу:

— Я вроде делегата, Джо.

— Что случилось? Неприятности? — Глаза их встретились.

— Все зависит от того, как вы на это посмотрите, Джо, — тихо сказал Дорнбергер. — Речь идет о том, чтобы дать вам помощника.

Дорнбергер ожидал взрыва негодования, но Пирсон принял все удивительно спокойно.

— Даже если я буду возражать? — медленно, словно раздумывая, спросил он.

— Да, Джо. — Дорнбергер решил, что Пирсону лучше знать всю правду.

— Без О'Доннела, разумеется, здесь не обошлось? — не без горечи сказал Пирсон.

— Дело не только в нем, Джо.

— Как мне поступить, Чарли? — спросил вдруг Пирсон. Это была уже просьба о совете, с которой он обращался к старому другу.

Дорнбергер положил трубку, которую так и не успел раскурить, в пепельницу.

— Боюсь, у вас нет выбора, Джо. Ваше отделение слишком задерживает заключения, вы это сами знаете. И еще другие моменты.

Сказав это, он испугался, подумав, что позволил себе слишком много, — теперь бури не миновать. Но Пирсон по-прежнему, по крайней мере внешне, оставался спокойным.

— Да, здесь не мешает кое в чем навести порядок, — согласился он. — Но я мог бы сделать это сам.

«Прошло», — с облегчением подумал Дорнбергер.

— Вот теперь вы этим и займетесь, Джо, когда у вас появится помощник. — И почти небрежным жестом вынул из кармана карточку с данными нового кандидата.

— Что это? — спросил Пирсон.

— Пока еще ничего не решено. Просто Томаселли подобрал несколько кандидатур. Если интересно, взгляните.

— Да, они время даром не теряют, — промолвил Пирсон, беря карточку.

Пробежав ее глазами, он вслух прочел:

— «Дэвид Коулмен». — А затем тихо добавил:

— Тридцать один год. — В голосе его были горечь и растерянность.

Был час обеденного перерыва для медперсонала больницы, и кафетерий был переполнен. Диетсестра