было легко, и к концу своей вахты я решил пройтись по плоту и проверить, все ли в порядке. По обычаю вахтенных, я обвязался вокруг пояса бечевой. С керосиновым фонарем в руке я начал осторожно обходить мачту по самому крайнему бревну. Бревно было мокрое, скользкое, и я сильно рассердился когда кто-то сзади неожиданно схватил меня за бечеву и дернул так сильно, что я чуть не потерял равновесия. Я в бешенстве обернулся и осветил корму фонарем, но ни одной живой души не было видно. Кто-то снова дернул за бечеву, и тогда я увидел на палубе что-то извивающееся и блестящее. Это опять была макрель- змея, которая так сильно вцепилась зубами в бечеву, что освободить ее я смог, только сломав рыбе несколько зубов. По всей вероятности, свет от фонаря поблескивал на извивах белой веревки, и наша гостья из морских глубин прыгнула в надежде схватить очень длинную и особо лакомую добычу. Она кончила свои дни в банке с формалином.
Много неожиданностей таит в себе океан для тех, кто живет в помещении, пол которого находится почти на одном уровне с морем, кто бесшумно и медленно скользит по его поверхности. Один охотник с шумом пройдет по лесу и, вернувшись домой, скажет, что ни один зверь ему не попался. Другой же тихонько сядет на пенек и будет терпеливо ждать, и зачастую вокруг него что-то зашуршит и зашелестит и мелькнут чьи-то любопытные глаза. То же самое происходит и на море. Обычно мы идем по морю под шум и стук поршней, и за нами вырастают пенящиеся буруны. Поэтому, возвращаясь, мы говорим, что в открытом море не на что смотреть.
Мы же на плоту скользили по самой поверхности моря, и не проходило ни одного дня без того, чтобы нас не навещали любопытные жители океана, которые извивались и кружили вокруг нас, а некоторые из них - золотые макрели и рыбы-лоцманы - вели себя совсем бесцеремонно и почти на всем протяжении плавания следовали за нами, день и ночь кружась вокруг плота.
Наступала ночь, на темном южном небе загорались яркие звезды, и тогда море вокруг нас начинало светиться, соперничая в своем блеске с далекими звездами; а светящиеся планктонные организмы были так похожи на раскаленные угольки, что мы невольно отдергивали голые ноги, когда набежавшая волна заливала корму и яркие огоньки вспыхивали около нас. Мы поймали несколько таких огоньков и увидели, что это были маленькие, ярко светящиеся рачки, вроде креветок. В такие ночи нас иногда пугали два больших круглых светящихся глаза, которые внезапно появлялись из глубины моря вблизи плота и пристально, как бы гипнотизируя, смотрели на нас. Казалось, что это сам морской черт. Обычно это были огромные кальмары, колыхавшиеся на волнах, и их зеленые сатанинские глаза светились во мраке подобно фосфору. Иногда такие светящиеся глаза принадлежали глубоководной рыбе, которая поднималась со дна моря только ночью и, привлеченная светом, шевелясь, глазела на фонарь. Несколько раз, когда море было тихим, в темной воде вокруг плота неожиданно появлялось множество круглых голов диаметром в 2-3 фута. Они лежали неподвижно и пожирали нас своими большими пылающими глазами. Бывали также ночи, когда мы видели в глубине моря большие шары, диаметром в один метр и больше, которые то вспыхивали, то угасали, как будто кто-то зажигал и гасил электрический свет.
Постепенно мы привыкли к тому, что у нас под ногами живут всевозможные подземные или, вернее, подводные твари, но тем не менее мы каждый раз удивлялись появлению какого-нибудь невиданного существа. Однажды, около двух часов ночи, когда небо было затянуто облаками и рулевой не мог отличить черное небо от черного моря, он заметил в воде тусклое мерцание, которое постепенно приняло очертания большого животного. Трудно сказать, то ли это светился прилипший к телу животного планктон, то ли у него самого была фосфоресцирующая поверхность - во всяком случае, свечение придавало призрачному животному неясные и беспрестанно меняющиеся формы. То оно казалось кругловатым, то овальным и даже треугольным, то вдруг оно делилось пополам, и обе части плавали под плотом взад и вперед независимо одна от другой. В конце концов вокруг плота медленно плавали три таких огромных светящихся призрака. Это были настоящие чудовища, только видимая их часть имела 6-метровов в длину.
Мы, разумеется, все выбежали на палубу и с интересом следили за танцем призраков. Проходили часы, а они все следовали за плотом. Таинственные и бесшумные светящиеся провожатые все время плыли под водой, большей частью у правого борта, где был фонарь, но иногда они ныряли под плот или шли с левого борта. Судя по светящимся спинам, эти животные были больше слонов, но они, во всяком случае, не были китами: они ни разу не всплывали подышать. Может быть, это были гигантские скаты, очертания которых менялись, когда они поворачивались в воде? Мы держали фонарь у самой поверхности воды, пытаясь выманить их и рассмотреть, но они не обращали на свет никакого внимания. С наступлением рассвета они, как и подобает настоящим привидениям и духам, скрылись в глубинах океана.
Мы так и не получили удовлетворительного объяснения ночному визиту трех светящихся чудовищ, хотя разгадка была, возможно, связана с другим 'посещением', происшедшим через тридцать шесть часов, среди бела дня. Это было 24 мая. Неторопливо покачиваясь на волнах, мы шли вперед, находясь примерно у 95o западной долготы и 7o южной широты. Около полудня мы выбросили за борт внутренности двух больших макрелей, пойманных нами на рассвете. Я решил освежиться и лежал в воде, привязанный бечевой, конец которой был закреплен в носовой части плота, и внимательно следил за всем, что происходит вокруг меня. Внезапно я увидел в кристально чистой воде большую коричневую рыбу, длиной около двух метров, которая с назойливым любопытством приближалась ко мне. Я быстро забрался на плот и, греясь в лучах жаркого солнца, посматривал на спокойно проплывавшую мимо меня рыбу. Вдруг до меня донесся громкий боевой клич Кнута. Он сидел на корме за хижиной и орал, пока не сорвал себе голос: 'Акула!' Акулы появлялись около плота почти ежедневно и никогда не возбуждали нашего внимания. Поэтому, услыхав крик, мы поняли, что случилось что-то необычайное, и бросились на корму на помощь Кнуту.
Кнут сидел на корточках и стирал в море трусики. Случайно подняв глаза, он вдруг увидел перед собой огромную безобразную морду. Такой никто из нас в своей жизни никогда не видел: это была голова настоящего морского чудища. Огромная и отвратительная, она произвела на нас такое потрясающее впечатление, какого, наверно, не произвел бы и сам морской черт. Широкая и плоская, как у лягушки, голова имела по бокам маленькие глазки и полуметровую жабью пасть, в углах которой свисала и колыхалась бахрома. Голова незаметно переходила в огромное туловище с длинным, тонким хвостом и острым плавником на его конце, говорившим о том, что морское чудовище не было китом. Под водой туловище казалось коричневым, и как оно, так и голова были усеяны небольшими белыми пятнами. Чудовище подходило спокойно, плывя за нашей кормой. Оно скалило зубы, как бульдог, и тихонько помахивало хвостом. Из воды торчал гигантский округлый спинной плавник, а иногда виден был и хвостовой плавник. Когда страшилище попадало в ложбину между двумя волнами, вода кипела и пенилась над его широкой спиной, как у подводного рифа. Прямо перед его широкой мордой плыла, построившись углом, стайка полосатых, как зебры, рыбок-лоцманов, а крупные прилипалы и другие паразиты, крепко присосавшиеся к телу чудовища, путешествовали вместе с ним. Все они, вместе взятые, казались курьезной зоологической коллекцией, размещенной вокруг плавучего глубинного рифа.
За кормой на шести больших рыболовных крючках качалась в воде приманка для акул десятикилограммовая золотая макрель. Заметив ее, стайка рыб-лоцманов бросилась к ней, обнюхала приманку, но не тронула, поспешила обратно к своему господину повелителю - морскому царю. Он пустил в ход свою машину и, похожий на механическое чудовище, медленно и неторопливо направился к золотой макрели - просто жалкому кусочку для его пасти. Мы подтянули золотую макрель к корме, и морское чудовище медленно поплыло за ней рядом с плотом. Оно не разжимало челюстей, а лишь слегка подталкивало рыбу рылом, как будто считая ниже своего достоинства разевать пасть для такого ничтожного кусочка. Поравнявшись с плотом, чудовище задело за тяжелое кормовое весло, которое мгновенно вылетело из воды. Мы получили возможность рассматривать животное со столь близкого расстояния, что буквально сошли с ума. Мы хохотали и кричали, вне себя от возбуждения, не сводя глаз с акулы. В этом не было ничего удивительного: трудно было придумать более страшное морское чудовище, чем то, которое внезапно появилось около плота и уставило на нас свою ужасающую морду.
Чудовище было китовой акулой, самой большой акулой и самой большой рыбой в мире. Она встречается чрезвычайно редко, но отдельные экземпляры попадаются иногда в океанах под тропиком. Гигантские акулы достигают 15 метров в длину и, по утверждению зоологов, весят около 15 тонн. Говорят, что отдельные особи достигают 20 метров длины. Печень загарпуненного детеныша гигантской акулы весила почти 30 килограммов, а в каждой из его огромных челюстей оказалось около 3 тысяч зубов.
Чудовище было таких огромных размеров, что когда оно стало кружить вокруг плота и нырять под него, то голова виднелась с одной стороны, а хвост в это время торчал над водой с другой. Акула имела до
