«Да, здесь совершенно другой мир, – думает Кармен. – Действительно, как в старой сказке. И этот мир очень далек от реальной жизни! Только Штефан выглядит в данный момент совсем не принцем».

– Так чем я могу помочь тебе, Штефан?

Он указывает на канапе:

– Пожалуйста, угощайся. Я велел приготовить их специально для тебя…

– Для меня? А ты?

– У меня нет аппетита!

– Так не пойдет! Ты должен что-нибудь съесть. Я буду брать каждое канапе только после тебя.

– Это шантаж… – Штефан слабо улыбается.

Некоторое время оба молчат. Повисает напряженная тишина. Лишь поленья потрескивают в камине. Наконец Штефан не выдерживает:

– Самое ужасное, что мои приемные родители давно умер ли и мне некого спросить, действительно ли все было так, как говорит Эльвира. И я не могу их спросить, как можно строить собственное благополучие на гибели других людей, то есть моих родителей. Эта неопределенность ужасна. А еще ужаснее то, что интуиция подсказывает мне: Эльвира права. Семья действительно была такой. Дед и в самом деле главенствовал в доме и требовал от всех беспрекословного подчинения. Семейный клан должен быть сплоченным, только так он мог укрепиться. Тот, кто решался ослушаться, ставил себя под удар. Да, я могу себе это представить. Социалист в нашей семье! Стань мой отец председателем, для семьи это означало бы стыд и позор. Мой дед не смог бы показаться на глаза своим друзьям. Наверняка он всячески пытался помешать этому. Но мой отец посмел сопротивляться – он наплевал на запреты и полетел… – Штефан уронил голову. – Эта мысль невыносима!..

Вильям приносит чай, сервирует стол и беззвучно исчезает. Кармен размешивает сахар:

– Наверное, для всех было бы лучше, если бы ты не встретился с Эльвирой и ничего не узнал. Тогда ты не терзался бы сейчас сомнениями…

– Я не знаю. Но сдается мне, что правда все равно открылась бы! Эльвира, надеюсь, расскажет мне о том, что она знает о моих родителях. Просто сейчас я не готов к такому разговору. Мне нелегко будет пережить это. И надо хоть с кем-то говорить, иначе я просто сойду с ума.

С этими словами он встает, подходит к Кармен, садится совсем близко от нее и кладет руки ей на плечи. Кармен сна чала не может понять, чего он хочет.

– Штефан… – Она не успевает ничего сказать.

Он, судорожно рыдая, обнимает ее, целует в шею и шепчет:

– Пожалуйста, помоги мне. Я не знаю, что делать и как жить дальше…

– Штефан, Штефан, прошу тебя!..

Словно скрытая пружина распрямилась внутри его. Штефан яростно набрасывается на нее. Кармен пытается вырваться, забиться в угол дивана, но он властно удерживает ее, покрывая поцелуями лицо, шею грудь.

– Штефан, что это значит?!

Ее голос срывается, она почти в панике. Штефан, не обращая внимания на ее слова, а может, просто не слыша, больно целует ее в губы, пытается просунуть свой язык между ее зубами. Она мотает головой, пытаясь отбиться от него.

– Ты же хочешь меня! Так давай же! Ты такая неприступная, потому что думаешь, будто я не могу! Но я покажу тебе» я покажу… – Он тяжело сопит, стараясь повалить ее.

Левая рука Кармен оказывается под его коленом, а правую он придавил к дивану. Она просто не может пошевелиться.

– Штефан, умоляю тебя, прекрати это, ты разрушишь все!..

Он просовывает руку под ее пуловер, тискает грудь, а потом пытается задрать юбку.

– Ты играешь со мной! Думаешь, я не смогу! Никто не смеет играть со мной! Никому не позволю смеяться надо мной! Никому!..

Он просовывает колени между ее бедер, ей очень больно, он уже почти весь лежит на ней, упрямо шарит у нее под юбкой. Он стонет, всхлипывает.

– Я не импотент, я не импотент!.. – ревет он, совсем обезумев.

– Ну, послушай же меня, Штефан! Послушай!..

Кармен понимает, что он потерял над собой контроль, что он ничего не видит и не слышит. Видно, все, что копилось в нем долгое время, обрушилось теперь на Кармен. Слова уже не помогут. Неужели придется его ударить? Она приподнимается, пытается вывернуться. Но он сильнее и снова прижимает ее.

– Ну, давай же, давай… – хрипит он. – Я возьму тебя, я же мужчина. Я покажу тебе…

Он беспомощно ерзает на ней. Кармен удается сдвинуть на мгновение колени, и она со всей силы ударяет его в пах.

С диким воплем он откатывается в сторону, падает с дивана и остается лежать, скорчившись на полу – между диваном и столиком. Теперь он рыдает беззвучно.

Кармен прячется за спинкой дивана, поправляет одежду и делает попытку привести мысли в порядок. В голове все перемешалось. Как такое могло произойти? Что вдруг на него нашло? Он что, психопат? Шизофреник? Минуту она стоит в нерешительности, слушает его рыдания, потом медленно подходит к нему. Он все еще лежит на полу, лицом вниз, судорожные всхлипывания сотрясают его большое тело. Кармен не знает, что ей делать. Наверное, лучше всего немедленно уйти. Ну а если он действительно болен? Оставить его здесь в таком состоянии? Она стоит в нерешительности. Может, позвать на помощь слугу? Нет, нельзя