– Да… – Кармен вспоминает о Лауре.

Пригласить и ее? Вряд ли это будет хорошо. Но оставлять теперь одну – тоже…

– Проблемы? – Давид почувствовал ее колебания. – Дело в Лауре?

– Ты почти угадал. Впрочем, не в одной Лауре. Она, оказывается, беременна и мечется в сомнениях, оставлять ли ребенка!

– Естественно, оставить! Ты должна убедить ее в этом! А что, у ребенка нет отца?

– Как же? Есть некто…

– Ну, если дело обстоит так, то можно просто объявить, что ребенок из пробирки!

– Да, тогда отпадает вопрос, сохранять его или нет.

– Правильно! Итак, бери ее с собой!

– А тебе это не в тягость?

– Ей, я надеюсь, ей рожать не сегодня!

Кармен смеется:

– Ты просто сокровище! Так что, в семь у тебя?

– С радостью!

– Принести что-нибудь?

– Только посмейте! Только хорошее настроение! И косточку для Каина!

– Он все еще у тебя?

– Я начал приручать его. Сегодня ночью он проявил себя как идеальный партнер. Он молчаливый, ничего не просит и еще может служить грелкой. Я должен даже сказать…

– Я все поняла, – смеется Кармен, – мне следует быть внимательнее. Сегодня вечером я позволю тебе выговориться!

– Лучше пусть это сделает Лаура. Может, мы поможем ей как-нибудь?

Кармен кладет трубку. На душе у нее хорошо. Это состояние не исчезает даже после всех последующих звонков. Но Фредерику, несмотря ни на что, она обещает завтрашний день. Оливер получает окончательное «нет». Феликс пока под вопросом, но она уже почти потеряла желание встречаться с ним. А Штефану все же следует позвонить. Она набирает его номер.

– Кальтенштейн. – Он снял трубку после первого же гудка, словно сидел возле телефона и ждал звонка.

– Легг. Добрый день, Штефан!

– Хорошо, что вы звоните! – Его голос звучит как-то напряженно.

– Что-нибудь случилось? С Эльвирой?

Она лишь на минуту заглянула сегодня утром к старушке. Та сказала ей, что все в порядке. Но кто знает, все, что угодно, могло произойти.

– Да, кое-что случилось. Но не с Эльвирой, Кармен, – со мной. Я целую ночь не мог сомкнуть глаз. Подозрения Эльвиры относительно авиакатастрофы с моими родителями… Ведь это может означать, что меня, возможно, воспитали люди, виновные в их гибели. Это настолько чудовищно, что весь мир для меня померк. Земля будто уходит из-под ног. Мне необходимо хоть с кем-то поговорить. У вас есть время?

Кармен едва сдерживает стон. И у этого душевные муки! Но оставлять его в таком состоянии, конечно, нельзя.

– Когда вы хотите, Штефан?

– Лучше всего прямо сейчас!

– О, Штефан, это невозможно. У меня сегодня после обеда три встречи. Они намечены давно. Следует подписать несколько договоров. Боюсь, что клиенты не поймут меня, если я откажу им.

– Я возмещу вам потери. И еще обещаю гонорар за консультацию. Вы получите вознаграждение, как самый высоко оплачиваемый психиатр.

Ого, должно быть, у Штефана дела совсем плохи.

– Это никуда не годится. Я так не поступаю, Штефан! Позвоните мне через полчаса, я постараюсь как- нибудь вы крутиться!

Это совсем не устраивает ее. Одному из клиентов ей очень не хотелось бы отказывать. Она не успевает набрать номер этого клиента, как раздается звонок:

– Адвокатское бюро Лессинга, добрый день!

Кармен требуется несколько секунд, чтобы вспомнить, кто это такой.

Ах, это адвокат того, глупого, наглого, как бишь его… Ага, вот, господина Германа.

– Мы не получили ответа на наше письмо. Поэтому хоте лось бы спросить…

– Минутку, господин Лессинг. Какое письмо? Я не получала никакого письма!

– Оно должно было прийти еще неделю назад!

– Ничем не могу вам помочь, господин Лессинг. Моя сотрудница очень аккуратна и тщательно