Я видел, как один высокий, очень худой солдат уронил винтовку и побежал вниз к подножию холма. Затем я увидел дыры в его голове, и он сильно ударился об яблоню. Он бежал, уже будучи мертвым, словно цыпленок. Я никогда не забуду решимость тех солдат 4-го пехотного полка, которые продвигались к вершине холма через тела убитых товарищей, подобно английским «красным мундирам» из далеких дней Революционной войны.[220] Это было впечатляюще. Мы добрались до вершины примерно с 10 танками и 35 пехотинцами.
Американцы обстреляли двумя хорошо подготовленными залпами городскую башню с часами и церковь, после чего минометный обстрел прекратился. Но они оставались на вершине холма под сильным огнем противника, прислушиваясь к стонам и мольбам своих пехотинцев. Ночью вся местность освещалась пламенем горевших танков. По радиосети они неоднократно слышали просьбы командира пехотной роты о медицинской помощи, пока ему не ответили: «Прекратите взывать. Мы не можем пробиться к вам». В перерывах между разрывами маленький капрал-санитар прибегал к Рейслеру и умолял его вызвать по радио медицинскую помощь, и танкист, не включая передатчик, делал вид, будто это делает. Капрал накрыл одного из умерших солдат одеялом. Спустя несколько часов солдаты на холме с ужасом увидели, что солдат под одеялом сел и начал кричать. Утром 6 уцелевших американских «Шерманов» из 15, которые накануне добрались до вершины холма, скатились с остатками пехоты вниз, не заводя двигателей, чтобы немцы не узнали об их уходе. Позднее орудийный наводчик Фигурский должен был убрать останки человеческих тел с опорных роликов тележек. Рейслер сказал: «Мы не видели живых фрицев. Только мертвых».
Однако американцы могли позволить себе такие потери куда легче, чем 2-я и 116-я немецкие танковые дивизии. Полковник Гейнц-Гюнтер Гудериан, старший офицер штаба 116-й танковой дивизии, рассказал как из-за непрерывных атак американских истребителей-бомбардировщиков были сорваны попытки сосредоточить дивизию для наступления 29 июля. Дивизия планировала начать наступление при поддержке 2-й танковой дивизии, но таковой не получила, поскольку у нее были свои проблемы. Атаку отложили с вечера 29-го до утра 30 июля. Обстановка, однако, так и не позволила испытать прочность фронта американцев. На левом фланге у немцев была довольно удобная по своей проходимости местность для танков. Не зная об этом, они атаковали максимальными силами на правом фланге и немедленно застряли в густых зарослях живых изгородей. Все неприятности, какие испытали союзники из-за этих изгородей в прошлые недели, теперь навалились на 116-ю немецкую танковую дивизию. Будучи не в состоянии двигаться по пересеченной местности, привязанная в основном к дорогам, эта дивизия, неуверенно начав наступление, натолкнулась на противника, ободренного успехом и приобретавшего наконец уверенность в своих силах на поле боя. Только одна немецкая пехотная рота достигла дороги Сен- Ло 30 июля, но танки, столь необходимые здесь, все еще оставались далеко позади. К полудню немцы поняли, что их наступление потерпело неудачу. Из штабного автобуса, который служил подвижным командным пунктом дивизии, Гудериан и его штаб всеми силами старались переместить ось наступления на запад, но им сообщили, что их танковые батальоны перебрасываются куда-то в другое место и переподчиняются командованию 84-го корпуса. Их беспрерывно молотили американские авиация и артиллерия. На следующее утро, 31 июля, они уже не удивились тому, что новая атака также не удалась. Теперь они больше всего стремились оторваться от противника, поскольку американцы снова начали продвигаться в полосе действий 116-й дивизии. Вечером 1 августа немцам это удалось. Их силы, сократившиеся до размеров чуть больше боевой группы, перебросили на юг в поддержку разваливавшегося левого крыла. Гудериан в беседе с автором признал свое разочарование действиями некоторых дивизий в ходе сражения: «Без хорошей артиллерийской и танковой поддержки мотопехота не выдерживала. Это были уже не солдаты 1941–1942 годов».
В то время как боевое командование А 2-й бронетанковой дивизии вело бои вокруг города Перси, 19-й корпус генерала Корлетта пробивался далее на восток. 31 июля сержант Билл Уолш из 102-го бронекавалерийского полка находился в составе смешанной группы танков и штурмовых орудий, которая вела бой за мост через реку Вир и высоты, господствовавшие в районе небольшого города Ториньи юго- восточнее Сен-Ло.
Американские бронетанковые подразделения с грохотом неслись по разбитой главной улице Ториньи. Напуганные местные жители молча наблюдали за ними, стоя возле дверей своих домов. Один из трех мостов через реку был захвачен в исправности, и теперь по нему одна за другой проскакивали машины под огнем артиллерии и стрелкового оружия немцев, находившихся на гребне высоты 204. Американцы развернулись и начали быстро продвигаться вверх по холму к окопавшемуся за мощной живой изгородью противнику. К своему ужасу, расчет Уолша понял, что их штурмовое орудие оседает в грязи, теряет скорость и начинает тонуть в небольшом болотце. Солдаты выскочили из кабины и побежали в укрытие, за толстые деревья. Отдышавшись, они увидели, как снаряды рвались возле орудия; Уолш предложил водителю еще раз попытаться вытащить из грязи орудие, но тот отказался. Уолш сам подбежал к орудию, залез в кабину, пустил двигатель, отчаянно пытался работать то акселератором, то тормозами, но ничего не получалось, и он побежал обратно в укрытие, за деревья.
Услышав команду офицера, чтобы все покинувшие машины солдаты шли за танками вверх по склону высоты, Уолш побежал вместе с пехотинцами, зажав в руках карабин. Рядом с ним бежал крупного роста, с длинными, свисающими, как у моржа, усами механик Сербек, который пошел в бой, так как хотел, по его словам, посмотреть, что это такое, прежде чем ехать домой. Вместе с другим солдатом, бежавшим поодаль, он был убит из стрелкового оружия. Уолш предпринял отчаянную попытку взобраться на «Шермана», когда он остановился на месте, отбрасывая назад тучи грязи и камней, чтобы своими «клыками» пробиться через живую изгородь. Когда танк рванулся вперед, он слетел с него и, оглянувшись кругом, увидел, что это был единственный американский танк на скатах высоты, двигавшийся к ее вершине. На обратной стороне изгороди он увидел сидевшего на земле немецкого солдата; истекая кровью от ранения в живот, он ослабевшим голосом повторял: «Битте, битте».
Уолш видел, как одинокий «Шерман» пятился назад через им же прорытый проход в изгороди. Он побежал рядом, и солдаты, сидевшие на танке, помогли ему взобраться к ним. Танк отошел на более безопасную дистанцию от немецких позиций, и солдаты улеглись на земле вокруг танка в ожидании подкреплений. Небольшая группа переживавших за своего товарища людей собралась около солдата из танкового взвода В, у которого противопехотной миной оторвало ногу. Появился врач, который забинтовал рану, в то время как остальные солдаты угощали раненого сигаретами, старались вести непринужденную беседу, тогда как сам он находился в шоковом состоянии. Измотанные, усталые, солдаты лежали вдоль изгороди, изредка поднимаясь на несколько мгновений, чтобы открыть ружейно-пулеметный огонь, когда офицер начинал кричать, что немцы пытаются предпринять контратаку. Затем бой начал стихать; немцы с вершины исчезли, спустившись по ее обратному склону. Американские машины впритык друг к другу перебирались внизу через мост, двигаясь на городок Вир, а немцы вели по ним малоэффективный артиллерийский огонь. По подразделениям прошел слух, что дивизия решила обойти немцев, вместо того чтобы идти на высоту в лобовую атаку. Через два дня, когда противник отступил, как только американские части обошли его на флангах, Уолш вернулся сюда на танке-тягаче и вытащил свое застрявшее в грязи штурмовое орудие. Быстротечный ожесточенный бой в тот полдень у Ториньи обошелся американцам в 33 человека убитыми, потерей трех танков с десятками автомашин, в том числе нескольких на полугусеничном ходу.
82-й разведывательный батальон 2-й бронетанковой дивизии получил не менее тяжелый удар во второй половине дня 2 августа, когда быстро двигался в юго-восточном направлении во главе боевого командования В. Колонна 82-го разведывательного батальона с «Шерманом» впереди следовала по лесной дороге в направлении города Кальвадос. Стремясь скорее достичь намеченной цели, батальон решил обойтись без прикрытия флангов и без головного дозора. Выйдя из леса, головная машина остановилась: Дорога была заблокирована сваленными деревьями. Командир танка, пенсильванец сержант Джеймс
