Айви несколько смутилась. Невысказанные мысли мелькнули у нее в глазах, потом она посмотрела на меня и ответила:

— У вампиров другие взгляды на законность.

В этом был смысл, глубокий, но мерзкий, и во мне тусклым огнем загорелась злость, пока я запахивала потуже пальто и переставляла замерзшие ноги. Чем глубже мы шли, тем толще был слой пыли и грязи.

— Значит, ты его посадила в тюрьму за преступления Пискари, а потом тебя понизили до моей няньки? Ха!

Айви дернулась и со смущенной гримасой возразила:

— Это было не так.

— Именно так оно и было, — услышала я горечь собственных слов эхом от стен. — Так тебя наказали. Никто же не поставит ведьму работать с вампиром. Я не была слепа в те первые недели, пока ты не… не перестала быть такой мрачной.

Меня трясло от холода, но я не собиралась возвращаться и ждать в машине.

Тени резким контрастом ложились на лицо Айви. Она посмотрела на меня в упор:

— Я могла перейти в Арканы, но я выбрала работу оперативника. То, что меня назначили к тебе, — одно из лучших событий моей жизни.

Эдден неловко откашлялся, и у меня щеки загорелись. Что мне на это ей ответить?

— Ну, прости, — буркнула я.

Айви посмотрела вперед.

— Айви! — усталым голосом окликнул ее Эдден. Мы шли уже добрых пять минут, рация его здесь не брала, и я знала, что он недоволен. — Здесь никого нет. Понимаю твое стремление к поискам, но эти туннели осматривают каждый год. Будь здесь вампир, живой или мертвый, какие-то признаки его присутствия нашли бы.

Айви глянула на него злобно: дескать, не нравится — поворачивай и шагай домой.

— Кто осматривает туннели? — спросила она. На лице ее читалась целеустремленность. — ФВБ? Люди? Эти туннели вместе с людьми строили внутриземельцы. И здесь не может не быть потайных камер для опустившихся вампиров. Место, где спрятаться — пока не расстанешься с надеждами и не выйдешь на солнце. Арт где-то здесь: я обыскиваю город уже три месяца. Его я не искала, но будь он в городе, его бы кто-нибудь заметил. — Лицо Айви стало пугающе неподвижным. — Значит, больше ему негде быть.

Эдден остановился, широко расставив ноги, сунул фонарь под мышку и застыл неподвижно. Он сделал вдох — и вдруг Айви оказалась прямо перед ним. Пораженный Эдден выдохнул и отступил на шаг.

— Не считай себя таким крутым, что сможешь сейчас отправить меня наверх, а потом прийти и найти его своими силами, — тихо сказала она. — Без меня вы не найдете его укрытие. А если попросите помощи в ОВ, они пройдут мимо, сделав вид, что не нашли, а потом вернутся без вас.

Она была права. Я переступила на другую ногу, Эдден задумался. Выдохнув недовольно, он все же ответил:

— Ладно. Еще пять минут.

Мы снова двинулись в путь — Айви рванула вперед, потом вспомнила про меня и сбавила темп. А я вместо того, чтобы праздновать Новый год в Кэрью-Тауэр, тащусь по грязному туннелю под городом в поисках дохлого вампира. Шла я сейчас исключительно на злости. Форд говорил, что я хорошая — да, я хочу быть хорошей. Но уже не уверена, что он прав.

Айви вдруг вскинула голову и остановилась, тяжело дыша. Фонарь у нее в руке качнулся, метнулись по стенам быстрые тени, шорох наших шагов отдался эхом, когда мы с Эдденом тоже остановились. Меня пробрало приливом адреналина. Айви понюхала воздух, отступила на несколько шагов, ощупывая на уровне плеча совершенно однородную стену.

Глаза ее в полутьме казались черными. Я подняла фонарь, когда она поставила его, чтобы ощупать камень обеими руками.

— Близко, — прошептала она, и я подавила дрожь, когда она с вампирской быстротой сдвинулась к другой стороне стены. — Здесь.

У меня сердце екнуло от сочащейся в ее голосе чистой ненависти. Мы с Эдденом подошли ближе, подняв фонари. Вытянулась позади меня моя тень, и снова мурашки пошли по коже.

Стена была совершенно ровная — если не считать щербинки на месте выпавшего камешка. Но если тут и правда укрытие вампира, то не стоило ожидать неонового указателя. Дверь должна быть потайной и, по всей вероятности, запертой.

Айви вложила в зазубрину пальцы и потянула на себя — ничего не произошло. Она вскинула голову, отбросила волосы с темных и холодных глаз. Черт, она готова начать вампирствовать.

— Будь добра, открой мне эту дверь, Рэйчел, — шепнула она.

О’кей. Если Айви не может открыть дверь, то заперта эта дверь на магию колдунов. То есть мне либо палец себе резать, либо черпать из линии. Большой палец ощупал шероховатые шрамы на указательном. Отворять кровь, когда Айви в таком виде, — не очень удачное решение, но подключаться к линии — это больно будет.

Я посмотрела на дверь, приложила к ней руку. «Скажи слово, друг, и входи», — промелькнуло в мыслях, и я подавила смешок.

— Отлично, — сказала я, ощутив дрожь в животе, вызванную двойной тягой встроенной в дверь магии. Даже не в дверь, а в стену. В толще бетона заделано черт-те какое мощное заговоренное железное кольцо. Придется лезть в линию.

Я уронила руку с некоторым болезненным чувством. Что бы там ни было за дверью, но точно ничего хорошего.

— Дверь зачарована, — сказала я, переведя взгляд с Айви на Эддена, и коренастый капитан нахмурился:

— И что это значит? — спросил он, готовый к спору.

Я неловко повела плечами:

— Только то, что я сказала. Помните, я вам говорила, что вся внутриземельная магия строится на магии колдунов? В основном по крайней мере, — добавила я, вспомнив эльфов. — Вампиры наши средства обожают. Они используют магию, чтобы выглядеть молодыми после смерти, чтобы вызывать демонов и одолевать беспомощных колдунов, а когда хотят спрятаться — запирают ею двери изнутри.

Мне, блин, сейчас придется трогать лей-линию. Но небольшая боль — не слишком высокая цена за выход на убийцу Кистена.

Эдден сунул фонарь под мышку и направил его на стык между стеной и полом. Там остались в пыли следы, показывающие, что дверь когда-то открывали. Давно ли — вопрос спорный. Следы незаметные, если не присматриваться. Я приложила трясущуюся руку к гладкому камню — капитан ФВБ встал у двери в стойку, готовый к нападению.

— Эдден! — сказала я укоризненно. — Если там неживой вампир, он вас убьет раньше, чем дверь до конца откроется. — Горько, но правда. — Отойдите.

Капитан нахмурил брови:

— Твое дело — открыть дверь, Морган.

— Что ж, ваши похороны, — буркнула я, потом набрала воздуху в грудь. Ох, сейчас будет больно.

Пальцы онемели от холода, их свело, когда я сильнее прижала их к камню. Еще раз вдохнув, скрипнув зубами в предчувствии боли, я напрягла колени и коснулась линии.

И ахнула, выгнула спину, когда она в меня хлынула. Я старалась сдержаться, но не смогла.

— Рэйчел? — озабоченно спросила Айви совсем рядом.

У меня крутило в животе, я тяжело дышала, чтобы сдержать рвоту. Волны силы из ближайшей линии вызывали морскую болезнь, каждый нерв ощущал рвущую его силу, проносящуюся через меня.

— Нормально, — выдохнула я, не в силах вспомнить нужные слова. Есть три вида заговоров, которые обычно используются, и папа меня им всем научил, плюс еще один, которым не пользуются — кроме совсем уже гробовых ситуаций. Господи, ужас какой.

Судорожно вдохнув, я задержала воздух в груди, стараясь отключиться от боли и головокружения. Прохладная рука Айви легла мне на плечо, и воздух вырвался из меня с облегчением, когда ее аура окутала меня, снимая боль.