постели, как же, держи карман шире! Камень на шее, вот что она такое для него, и он с этим камнем сам как на краю пропасти. Случись с ней что, капитан Грегори его не пожалеет, будьте уверены.
– Ладно, пошли. – Он подтолкнул Мари к выходу из каюты.
– Приятного путешествия, капитан Рейвен. – Капитан Грегори с легкой улыбкой склонился в изящном поклоне.
Мари вели по палубе, освещенной лучами заходящего солнца, и все моряки провожали ее любопытными взглядами. Многие из них находились на борту корабля в тот день, когда «Шпага Корнуолла» напала на «Брестон». Тогда они получили ранения, потеряли товарищей, на них обрушился гнев командования. Но что еще хуже, вместо своего вышедшего из строя капитана они теперь должны терпеть Джеймса Грегори – и во всем виновата эта женщина.
Пусть смотрят, пока глаза на лоб не полезут. Пленницу их эмоции мало трогали, во всяком случае, гораздо меньше, чем этот люк, к которому ее вели. Снова вниз, в трюм, в новую тюрьму. Мари на миг задержалась у люка и тут же, почувствовав толчок сзади, полетела вниз по лестнице и больно ударилась о стену. Крышка люка захлопнулась.
Теперь она снова была одна. Оглядев тускло освещенное помещение, она заметила в углу соломенный тюфяк и без сил опустилась на него. Дневной свет, едва проникавший сквозь щели в стене, постепенно угасал. Скоро здесь станет совсем темно.
Мари лежала в темноте, вновь и вновь возвращаясь мыслями к Мистере. Сколько погибших… Если бы она могла заплакать! Но глаза ее оставались сухими. Она попробовала молиться. В ответ раздался чей-то резкий смех. Ее собственный! Какая злая ирония – ее снова увозят от родного дома. Судьба совершила полный оборот. Круг замкнулся.
Отец! Слышит ли он призыв дочери? Джейсон! Но Джейсона тоже уже нет. Больше она никому не нужна в целом свете.
Ну что ж, раз свалял дурака, надо теперь расплачиваться за это! Эпизод с Анжеликой повлек за собой целую цепь событий, которые он не мог предвидеть.
Когда Джейсон очнулся в одном из гостиничных номеров, голова его гудела, к горлу подступала тошнота, в мозгу все спуталось. История с захватом Джона Ло и ограблением склада повергла его в ярость. Он решил, что Мари увезла Ло с собой, быстро собрал команду и отдал приказ поднять паруса, однако оснастка обрушилась прежде, чем они вышли из бухты.
Наутро стали ясны катастрофические масштабы разрушений, и тогда же раздосадованный Джон Ло вернулся на лодке с острова Дофин. Ремонт занял четыре дня. Джейсон работал как ненормальный и не давал спуску остальным. За это время Мари в его сознании превратилась в мерзкое ненавистное чудовище. Ну да, он позволил себе интрижку с Анжеликой – и что же, из-за этого перечеркнуть все, что существовало между ними? Она даже не дала ему объясниться.
Однако постепенно взгляд его на происшедшее незаметно начал меняться. Как мог он так бездумно пренебречь ею, как мог подвергнуть их отношения такому испытанию? Он, наверное, в самом деле рассудок потерял, если решился пойти на это!
Дорога до Мистере казалась бесконечной, и все это время Джейсон то испытывал ярость, то жалел себя и ее.
Однако, войдя в бухту и увидев, что осталось от Ла-Каше, он почувствовал, что жалость исчезла. Зачем она это сделала?! Он утопит корабль, а ее… Шотландец не мог придумать для нее достойной казни. Будь проклята ее дьявольская красота, ее лживые поцелуи!
Только сойдя на берег, Джейсон узнал наконец правду. Терпеливо слушая рассказ трактирщика Кэрона о нападении англичан, он все больше и больше багровел, а кулаки его сжались с такой силой, что почти впились в ладони.
– Мы ничего не могли сделать, капитан Брэнд, – хорошо еще, что большинству людей удалось спастись вместе с несколькими матросами из команды Рейвен. Но мы и за это благодарны Богу.
Джейсон вздохнул, разжал кулаки и рассеянно кивнул. Ему необходимо остаться одному и подумать. Мари не виновна в том, что здесь произошло… Этого следовало ожидать, хотя все ее последние поступки были похожи на действия женщины, потерявшей рассудок. Джон Ло – конечно, все это из-за него. Шотландец чертыхнулся про себя. Если бы этому дамскому угоднику не приспичило остаться с ней наедине, ничего подобного не случилось бы.
Подошли Форликар и Рамад, обследовавшие разрушения на острове.
– Ну?
– Ничего нового. Они привели в негодность две пушки, но все остальные действуют. Хоуп кормит арестованных. Говорит, если капитану это не нравится, то он…
– Не важно, что она говорит. – Джейсон уже слышал кое-что о Хоуп и ее необузданности. – Пусть продолжает.
Форликар с облегчением кивнул:
– Я и сам решил с ней не спорить: она пригрозила сварить моего попугая.
– Мы уже погрузили питьевую воду, – устало проговорил Рамад. – Завтра возьмем фрукты и мясо и можем сниматься с якоря.
– Сниматься? Зачем? Куда мы направляемся? – Форликар недоуменно заморгал.
– В море, – коротко ответил Джейсон. – Куда же еще? Я должен возместить Джону Ло его золото, иначе все побережье будет для нас закрыто.
– Нелегкая задача.
– Ненамного труднее, чем убедить его, что мы не замешаны в налете на склад. Форликар, ты присмотришь за пушками на берегу. Не имею понятия, как капитан Грегори узнал о Мистере и кто еще о нем знает, но мне вовсе не хочется, чтобы «Баньши» попал в западню.
– Слушаюсь, капитан.
Небо стало пурпурно-розовым, и это подсказало Джейсону, что приближается вечер.
– Они не сожгли дом, – неожиданно проговорил Рамад.
– Что?
– Я прошел по тропинке до плантации. Дом не тронули. Метис все так же сидит и ждет ее.
Джейсон почувствовал, как в душе его снова поднимается гнев.
– Кому какое дело до метиса? И почему ты рассказываешь об этом мне?
– Потому что тебя это интересует.
– Убирайся отсюда, болван!
Однако Рамад ничуть не обиделся.
– В своей жизни я много чего натворил, Джейсон Брэнд, и хорошего, и плохого. Но за что бы я ни брался, я всегда знал, для чего это мне нужно.
– Ну и?..
Рамад бросил на своего капитана долгий взгляд, повернулся и, ступая след в след, пошел по пляжу за Форликаром.
Ох уж эти фанатичные непокорные турки! Свяжешься с ними и потом обязательно пожалеешь… Оставшись один, Джейсон еще долго кипел гневом, но в конце концов тоже медленно двинулся в сторону тропинки между деревьями.
– Я прекрасно знаю, почему я здесь. Потому что она меня предала. – Он даже испугался, услышав свой собственный голос. – Я приехал мстить, но судьба это сделала за меня. Англичане меня опередили, значит, так тому и быть. Она меня унизила в глазах команды, в глазах французов. Такое Джейсон Брэнд никому не прощает.
Продолжая бормотать проклятия себе под нос, он поднимался по тропинке, спотыкаясь о булыжники и чертыхаясь на каждом шагу, вновь и вновь переживая все происшедшее. Ну да, она каким-то образом узнала о его интрижке с Анжеликой – ему-то что?..
Незаметно для себя он добрался до вершины и растерянно огляделся. Почему он оказался здесь? Джейсон резко обернулся:
– Мари?
Вдали послышался чей-то удаляющийся смех. Или это ему только показалось?
Здесь они когда-то разожгли костер и их тела сплелись в объятии, тая от страсти. Теперь все это в прошлом – она ушла из его жизни, и он должен ее забыть, забыть, и все. Она заслужила то, что получила.
И все- таки… Все-таки она ни в чем не виновата. Это он использовал Мари, играл ее любовью, чтобы спастись самому. Кто из трусости не хотел признать правду? Кто бежал от этой правды в объятия к другой женщине?
Внезапно он понял… Эта боль, это чувство невосполнимой утраты ничем не отличаются от того, что испытала Мари. Он сам оттолкнул ее – любил, а теперь безвозвратно потерял.
Ну нет, только не это! Пока он жив, еще есть надежда. Сейчас Грегори везет Мари в Англию, чтобы там предать суду, который скорее всего приговорит ее к виселице. Значит, ему надо спешить! Но… разве не безумие думать об этом? Или это и означает любовь?
Том Ганн яростно рванул зубами кусок дымящейся свинины и сверкнул глазами на Лупа, державшего его на прицеле. Поучер с демонстративным безразличием сплюнул в огонь.
Шелби положил руку на плечо Ганна. Кроме них троих, никого с корабля Мари в живых не осталось.
– Спокойно, Том. Таким храбрецам, как этот, дай только повод.
– Да я при первом же удобном случае двумя пальцами шею ему сверну.
Луп на всякий случай отошел подальше.
– Еще хотите?
В кружок протиснулась Хоуп с дымящимся котелком в руках.
Поучер протянул чашку, и Хоуп тут же наполнила ее.
– Что он собирается делать, как ты думаешь? – шепотом спросил Шелби.
Она покачала головой:
– Похоже, ничего хорошего. Форликар говорит, он долго бродил один, и сейчас к нему лучше не приставать с вопросами.
– Пропади все пропадом! Но вот что я тебе скажу. С Томом Ганном у него этот номер не пройдет.
– И со мной тоже, – храбро добавил Шелби.
Поучер лишь поморщился. Тоже еще герои! Хотят идти на смерть – их дело, он же хочет жить. Теперь, когда Рейвен с ними нет, он никому ничем не обязан, кроме себя самого.
– Чтоб я пропал! – воскликнул Том. – Вон он идет.
Хоуп выпрямилась и отступила в сторону, а Форликар и Рамад насторожились, почуяв перемену в настроении капитана.
Да, он удачно выбрал время, подумал Джейсон. Большинство из тех, кого предстоящие события могли бы заинтересовать, спят мертвым сном, зато Ганн, Шелби и Поучер отлично помнят о том, что сейчас решается их судьба.
Сопровождаемый Форликаром и Рамадом,
