манекены.

В зеркалах тоже отражались манекены. Нигде ни веревки, ни лестницы.

Назад по коридору. Старая ванная.

Внутри — веревка, крючки, канат.

Вытащить Кэтрин или позвонить? На дне колодца случайно застрелить пленницу невозможно. Но если убьют Старлинг, Кэтрин умрет тоже. Надо взять ее с собой и поискать телефон вместе. Кларис не должна долго оставаться в ванной. Он мог вернуться и затопить колодец. Старлинг огляделась и наклонилась за веревкой.

В помещении стояла большая ванна, почти доверху наполненная темно-красным гипсом. Из него торчала черная, сморщенная рука. На запястье были надеты изящные дамские часики. Старлинг увидела все сразу: и веревку, и ванну, и руку, и часы.

Крошечный след от насекомого на руке был последним, что она заметила, прежде чем потух свет.

Сердце застучало настолько сильно, что готово было разорвать грудь. Звенящая тьма. Надо уцепиться за что-то. Край ванны.

Выйти отсюда. Немедленно.

Если Гамб узнает, где она, то мгновенно утопит Кэтрин, и все будет кончено. О, Боже, помоги! Надо выйти. Пройти по коридору, пригнувшись. Свет потух везде? Видимо, он отключил электричество в щите.

Где может быть этот щит? Обычно внизу, у подножья лестницы.

Если так, то он будет двигаться оттуда. Значит, сейчас он где-то между ней и несчастной пленницей. Кэтрин Мартин снова закричала.

Прижимаясь плечом к стене, Старлинг тихо продвигалась вперед. Ни звука. Одна рука вытянута, другая держит пистолет на уровне пояса. Пустота. Открытая дверь. Согнувшись, она проскользнула туда.

Вот она уже держит пистолет обеими руками. Стоп, надо прислушаться.

Около стены в инфракрасных очках стоял Гамб. Теперь он в полной безопасности — между ними был большой стол. Он осмотрел девушку сверху вниз. Она была слишком стройна, чтобы сгодиться для его целей. Хотя волосы — он помнил их, только взглянув на них на кухне — были великолепны, и, чтобы получить их, потребуется всего одна минута. Он мгновенно сорвет их. Оденет на себя.

Было даже забавно следить, как Кларис пробиралась в полной тьме. Сейчас она стояла, оперевшись бедрами о раковину и выставив вперед пистолет.

Было бы здорово поохотиться за ней — он никогда не охотился за вооруженными девушками. Это очень интересно. Но времени не было. Жаль.

Выстрел в лицо должен быть просто изумительным и сделать это на таком расстоянии несложно. Сейчас… Он поднял «питон», взвел курок…

Звук взводимого затвора нельзя спутать ни с чем. Кларис в ту же секунду выстрелила на щелчок, на мгновение ослепнув от яркой вспышки огня. Она ждала, что последует ответный выстрел, и резко упала на пол.

В ушах стоял нестерпимый звон, но слышать она была в состоянии.

Что это за звук? Свист? Похоже на чайник, но с перебоями. Что это? Дыхание? Мое? Нет. Тихо, без суеты.

Да, это дыхание. Это дыхание из простреленной груди. Она попала в него. Что делать? Ждать. Пусть он истекает кровью. Ждать.

Из колодца опять донесся крик и рыдания Кэтрин. Надо ждать. Отвечать нельзя. Нельзя ни говорить, ни двигаться.

Невидимый взгляд Гамба скользнул по потолку. Он попытался опустить его, но не смог, не смог даже шевельнуть головой.

Большая малазийская бабочка попала в инфракрасный луч, и кругами опускалась вниз. Сейчас мистер Гамб мог видеть только пульсирующие, судорожные взмахи ее крыльев и гигантские тени от них. Старлинг услышала сдавленный голос.

— Как.., хорошо.., быть.., такой.., прекрасной…

А потом другие звуки: хрип, бульканье. И свист прекратился. Старлинг знала, что это за звуки. Однажды она их уже слышала в больнице, когда умирал отец.

Она схватилась за край стола и поднялась. На ощупь двинулась в сторону голоса Кэтрин, нашла ступеньки, в полной темноте поднялась наверх.

Казалось, это длилось вечность.

В кухне Старлинг разыскала свечу, с ее помощью добралась до осветительного щита около лестницы, подпрыгнула от радости, когда загорелся свет. Кларис нужно было убедиться, что Гамб умер. Подождав, пока глаза привыкнут к свету, она осторожно вернулась в комнату.

В глаза бросились голые ноги, торчащие из-под стола. Не отрывая взгляда от валявшегося на полу пистолета, она отпихнула его ногой в сторону. Маньяк лежал с открытыми глазами. Он был мертв. Из простреленной правой стороны груди сочилась густая кровь и собиралась в лужу около тела.

Возвратившись к колодцу, Кларис спокойно сказала:

— Кэтрин, эта тварь сдохла. Он уже не сделает тебе ничего плохого. Я поднимусь наверх и вызову…

— Нет! Вытащите меня. Вытащите меня. Вытащите меня.

— Послушай. Он убит. Вот его пистолет. Узнаешь? Я вызову полицию и пожарников. Боюсь, что ты можешь упасть, если я попробую вытащить тебя сама. Дозвонюсь и сразу вернусь и буду с тобой. Хорошо? Отлично. Успокой собачку. Договорились?

Около пятидесяти человек встречали самолет в Национальном аэропорту Вашингтона, прибывший из Огайо с опозданием.

Большинство ждали своих родственников. Люди выглядели заспанными, уставшими, из-под их пиджаков выглядывали хвосты рубашек.

Арделии Мэпп удалось разглядеть свою соседку по комнате, спускающуюся с трапа самолета. У Старлинг было бледное лицо, под глазами большие черные круги. На щеках остались следы пороха. Старлинг тоже увидела Мэпп, помахала ей рукой.

Девушки встретились, обнялись.

— Привет, подружка, — воскликнула Арделия. — Есть багаж? — Старлинг покачала головой. — Джефф ждет нас. Едем домой.

Джек Крофорд дожидался ее возле своей машины у входа в аэропорт.

— Я… — начал он, — …Ты не представляешь, что ты сделала. Ты переплюнула всех, малышка. — Он прикоснулся к щеке девушки. — Что это?

— Порох. Доктор сказал, что сойдет сам денька через два. Это лучше, чем срезать кожу.

Крофорд притянул девушку к себе, на один крошечный момент прижал к груди, а потом поцеловал в лоб и отпустил.

— Ты не представляешь, что ты сделала, — снова повторил он. — Езжай домой. Отоспись. Поговорим