что никто мне знаком не был. Потом смертельные случаи по области — о, нет.

МАРИЯ-СТАР КУПЕР гласил заголовок. В самой заметке было написано только: «Мария-Стар Купер, 25 -летняя жительница Шривпорта внезапно скончалась вчера в своём доме. У Купер, фотографа, остались мать и отец, Мэтью и Стелла Купер Минден, и три брата. Обстоятельства выясняются».

Неожиданно я почувствовала, что задыхаюсь и опустилась на стул с прямой спинкой с чувством абсолютного недоверия. Мы с Марией-Стар подругами точно не были, но она мне достаточно сильно нравилась, и с Олси Герво, значимой личностью в стае шривпортских вервольфов, они уже несколько месяцев были вместе. Бедный Олси! Его первая подружка погибла при трагических обстоятельствах, и теперь это.

Зазвонил телефон, и я подскочила. Я схватила трубку с ужасным предчувствием беды. — Алло? — сказала я осторожно, как будто телефон мог на меня плюнуть.

— Сьюки, — это был Олси. У него был глубокий голос, но сейчас он охрип от слёз.

— Я так сожалею. Я только что прочла в газете. — Больше нечего было сказать. Теперь я знала, почему он звонил прошлой ночью.

— Её убили, — сказал Олси.

— О боже.

— Сьюки, это только начало. Есть вероятность, что Фурнан захочет избавиться и от тебя, поэтому я хочу, чтобы ты была настороже.

— Слишком поздно, — сказала я через несколько мгновений после осознания этих ужасных новостей. — Кто-то пытался убить меня вчера вечером.

Олси отвёл подальше от себя трубку и завыл. Слышать это в середине дня, по телефону… Даже сейчас это пугало.

Проблема в шривпортской стае уже назревала некоторое время. Даже я, далёкая от политики вервольфов знала это. Патрик Фурнан, лидер стаи Длинные Зубы, получил свою должность, убив отца Олси в бою. Победа была законной — законной для вервольфов — но имели место быть некоторые не совсем законные ходы. Олси — сильный, молодой, богатый и вызывающий зависть — всегда был угрозой Фурнану, по крайней мере, в мыслях самого Фурнана.

Это была напряженная тема, так как вервольфы были засекречены от людского населения, не то, что вампиры. Придёт день, и придёт он скоро, когда популяция оборотней выйдет из тени. Я много раз слышала, как они говорили об этом. Но этого еще не случилось, и было бы нехорошо, если первым, что узнают люди о вервольфах, будут повсеместно обнаруживающиеся тела.

— Кто-нибудь попытается снова, — сказал Олси.

— Конечно, нет. Я должна идти на работу сегодня вечером, и я настолько раздражена всем этим, что уверена, они не попытаются сделать это ещё раз. Но я действительно должна знать, как этот парень узнал, где и когда меня искать.

— Расскажи Аманде подробности, — и его низкий от гнева голос сменил голос Аманды.

Трудно поверить, что когда я видела ее на свадьбе, мы обе были настолько веселы.

— Расскажи мне, — сказала она решительно, и я поняла, что не время спорить. Я рассказала ей историю насколько возможно кратко (исключив Найла, имя Эрика, и большинство других деталей). Она молчала несколько секунд после того, как я закончила говорить.

— Раз он уничтожен, значит, от одной из проблем мы избавлены, — сказала она с облегчением. — Жаль, что ты не узнала, кем он был.

— Прости, — сказала я немного раздраженно. — Я думала о пистолете, а не о его удостоверении личности. Как вы можете воевать той горсткой людей, которая у вас есть? — Шривпортская стая не насчитывала и тридцати человек.

— Подкрепление с других областей.

— Почему вы это делаете? — Почему участвуете в войне, которая даже не ваша? Какой смысл терять своих людей за разногласия другой стаи?

— В поддержке победившей стороны есть льготы, — ответила Аманда. — Слушай, та ведьма всё ещё живёт у тебя?

— Да.

— Тогда есть кое-что, что ты можешь сделать в помощь.

— Хорошо, — сказала я, хотя и не помнила, чтобы предлагала. — Что это может быть?

— Тебе надо попросить свою подружку ведьму сходить на квартиру Марии-Стар и «прочитать», что там случилось. Это возможно? Мы хотим знать, кто это сделал.

— Это возможно. Но не знаю, будет ли она это делать.

— Спроси её сейчас, пожалуйста.

— А… давай я перезвоню. У неё посетитель.

Прежде, чем выйти в гостиную я сделала звонок. Мне не хотелось оставлять это сообщение на автоответчике Фангтазии, которая ещё не открылась, так что я набрала номер сотового Пэм, чего никогда прежде не делала. Я заинтересовалась, как он звонит, если лежит с ней в гробу. Мне представилась мрачная картина. Не знаю, спала ли Пэм в гробу, но если спала… Я вздрогнула. Конечно, телефон перенаправил меня на голосовую почту, и я сказала: «Пэм, я узнала, почему в нас с Эриком стреляли прошлой ночью, или, по крайней мере, я так думаю. У вервольфов назревает война, и я думаю, что целью была я. Кто-то выдал нас Патрику Фурнану. И я никому не говорила, куда шла». Это был вопрос Эрика, а я была слишком потрясена, чтобы обсудить его прошлой ночью. Как мог кто-то, кто-нибудь вообще, узнать, где мы были вчера вечером? И что возвращались из Шривпорта?

Амелия и Октавия находились в середине дискуссии, но ни одна из них не выглядела сердитой или расстроенной, как я боялась.

— Не хотела вам мешать, — начала я, когда две пары глаз повернулись ко мне. У Октавии были карие глаза, у Амелии ярко-голубые, но в данный момент у них было до жути одинаковое выражение.

— Да? — Октавия, несомненно, была королевой ситуации.

Любая стоящая ведьма должна была знать о вервольфах. Я свела проблему войны вервольфов к нескольким предложениям, рассказала им о вчерашнем нападении на магистрали и разъяснила просьбу Аманды.

— Ты считаешь, что должна в это ввязываться, Амелия? — спросила Октавия, тон её голоса давал понять весьма ясно, что был только один ответ, который она должна дать.

— О, думаю да. — Она улыбнулась. — Никто не имеет права стрелять в мою соседку по комнате. Я помогу Аманде.

Октавия не была бы более потрясена, если бы Амелия плюнула арбузной семечкой на её штаны. — Амелия! Ты пытаешься делать вещи вне своей квалификации! Это приведет к ужасной проблеме! Посмотри, что ты уже сделала с бедным Бобом Джессапом.

О, боже, я недолго знала Амелию, но уже знала, что это было плохим способом заставить ее выполнять ваши пожелания. Если Амелия чем-то и гордилась, так это своими ведьминскими способностями. Оспаривание её опыта было верным способом привести её в неповиновение. С другой стороны, Боб был важнейшим доводом.

— Вы можете превратить его обратно? — спросила я пожилую ведьму.

Октавия решительно на меня посмотрела. — Конечно, — ответила она.

— Тогда почему бы вам это не сделать, чтобы мы могли уже ехать?

Октавия выглядела пораженной, и я знала, что не должна была наживать себе врага в её лице таким образом. С другой стороны, если она хотела показать Амелии, что ее магия более сильная, в этом был ее шанс. Боб сидел на коленях у Амелии и выглядел беззаботно. Октавия порылась в своём кармане и достала капсулу, заполненную чем-то похожим на марихуану; но предполагаю, что любая высушенная трава в большинстве своём выглядит одинаково, и я никогда не обращалась с марихуаной, так что не мне делать выводы. Так или иначе, Октавия взяла щепотку этой высушенной огородной зелени и, вытянув руку, позволила небольшому количеству упасть на шерсть кота. Боб, кажется, не возражал.

Лицо Амелии являло собой милую картинку, когда она смотрела на Октавию творящую колдовство, которое состояло из какой-то латыни, нескольких пассов и вышеупомянутой травы. Наконец, Октавия произнесла что-то похожее на «Аллаказам!» и указала на кота.