Я не понимала, как расшатаны мои нервы ужином с Найлом, пока не оказалась вне его присутствия. Хотя я и сидела на удобном стуле, но так устала, как будто мы бегали разговаривая.

Найл был в состоянии замаскировать эльфийский аромат от Эрика в ресторане, но сейчас я увидела расширившиеся от впитавшегося в меня опьяняющего запаха ноздри Эрика. Эрик зажмурился в экстазе и облизнул губы. Я почувствовала себя мозговой косточкой вне досягаемости голодной собаки.

— Перебьёшься, — сказала я. Я была не в настроении.

С огромным усилием Эрик взял себя в руки.

— Когда ты так пахнешь, — сказал он, — я просто хочу тебя трахнуть, укусить и полностью втереться в тебя.

Это было всеобъемлюще, и я не буду говорить, что у меня не было момента (расколовшего равномерно жажду и страх) представления сего действия. Но ещё у меня были вопросы, о которых стоило подумать.

— Попридержи лошадей, — сказала я. — Что ты знаешь об эльфах? Кроме того, какими они являются на вкус.

Эрик смотрел на меня более ясными глазами. — Они прекрасны, и мужчины и женщины. Невероятно упрямы и безжалостны. Они не бессмертны, но живут очень долгое время, если с ними ничего не случается. Ты можешь убить их железом, например. Есть и другие способы их убить, но это тяжелая работа. По большей части, им нравится быть самими собой. Им нравится умеренный климат. Не знаю, что они едят или пьют, когда находятся в своём обличии. Они пробуют пищу других культур; я даже видел эльфа пробующего кровь. Они более высокого мнения о себе, чем следовало бы. Когда они дают слово, они его держат. — Он задумался на мгновение. — Они владеют различной магией. И, тем не менее, не могут делать вещи. И они очень волшебные. Это их сущность. У них нет никаких богов, но их собственная раса часто принималась за богов. На самом деле, некоторые из них переняли признаки божества.

У меня отвисла челюсть. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, я не имею в виду, что они святые. Я говорю о том, что эльфов, населяющих леса, отождествляют с лесами настолько настоятельно, что повредив одного, повредишь и другому. Так что они пережили большое снижение численности. Понятно, что мы — вампиры — не влезаем в политику эльфов и проблемы их выживания, так как мы слишком опасны для них… просто потому, что находим их опьяняющими.

Мне никогда не приходило в голову спросить Клодин о чём-то подобном. С одной стороны, она, казалось, не любила говорить о том, что значит быть эльфом, и появлялась, обычно, когда я была в беде и поэтому, к сожалению, погружена в свои мысли. С другой стороны я предполагала, что возможно в мире оставалась маленькая горстка эльфов, но Эрик сказал мне однажды, что эльфов так же много, как и вампиров, хотя волшебная раса и уменьшалась.

Резко контрастируя, вампиры — по крайней мере, в Америке — определенно усиливались и разрастались. В Конгрессе было разработано три законопроекта, имеющих дело с иммиграцией вампиров. Америка (наряду с Канадой, Японией, Норвегией, Швецией, Англией, и Германией) в отличие от других стран, оказалась страной, ответившей на Великое Откровение с относительным спокойствием.

В ночь тщательно организованного Великого Откровения, вампиры во всем мире появились по телевидению и радио лично, используя лучшие средства сообщения, чтобы сказать человеческому населению: «Эй! Мы существуем. Но мы не опасны для жизни! Новая японская синтетическая кровь удовлетворяет нашим пищевым потребностям».

Шесть лет, прошедшие с тех пор, стали большой кривой изучения. Сегодня вечером я добавила многое к своей шкатулке сверхъестественных познаний.

— Так значит, вампиры имеют превосходство, — сказала я.

— Мы не находимся в состоянии войны, — ответил Эрик. — Мы не находились в состоянии войны уже много столетий.

— Так в прошлом вампиры и эльфы боролись друг с другом? Я имею в виду массовые сражения.

— Да, — сказал Эрик. — И если бы это случилось снова, первым кого бы я уничтожил, был бы Найл.

— Почему?

— Он очень могущественный в волшебном мире. Он очень хорошо владеет магией. Если он искренне желает взять тебя под своё крыло, ты и очень удачлива и неудачлива одновременно. — Эрик завёл автомобиль, и мы выехали со стоянки. Я не видела, чтобы Найл выходил из ресторана. Возможно, он просто испарился из зала. Надеюсь, что перед этим он оплатил наш счёт.

— Думаю, что должна попросить тебя объяснить это, — сказала я. Но у меня было ощущение, что я не хочу знать ответ.

— В Соединенных Штатах были тысячи эльфов, — сказал Эрик. — Сейчас только сотни. Но те, что остались, являются очень решительными уцелевшими. И не все они друзья принца.

— О, отлично. Я нуждалась в ещё одной сверхъестественной группе, не любящей меня, — пробормотала я.

Мы ехали сквозь ночь в тишине, двигаясь по дороге к федеральной автомагистрали, ведущей к восточной части Бон Темпса. Эрик выглядел ещё более задумчивым. У меня тоже было много пищи для размышлений; наверняка больше, чем я съела за ужином.

Я нашла, что в целом, чувствовала себя настороженно счастливой. Было хорошо получить, своего рода запоздалого, прадеда. Найл казался искренне стремящимся наладить со мной отношения. У меня все еще была куча вопросов, но они могли подождать, пока мы не узнаем друг друга получше.

«Корвет» Эрика мог двигаться чертовски быстро, и Эрик точно не придерживался ограничений скорости на магистрали. Я не очень была удивлена, когда увидела за нашей машиной мигающие огни. Я просто была удивлена, что автомобиль полицейского смог догнать Эрика.

— А-га, — протянула я, а Эрик принялся ругаться на языке, на котором, вероятно, не разговаривали вслух столетия. Но даже шериф Пятого Округа должен повиноваться человеческим законам в эти дни, или по крайней мере, хотя бы притвориться. Эрик прижался к обочине.

— Чего ты ожидал с тщеславным номерным знаком «BLDSKR»?[8] — спросила я, почти не скрывая, что наслаждаюсь моментом. Я видела темную форму полицейского, выходящего из автомобиля позади нас и приближающегося с чем-то в руке — клипборд, фонарь?

Я застыла. Потянулась к нему мысленно. Мой внутренний слух натолкнулся на спутанную массу агрессии и страха.

— Стой! Здесь что-то не так, — сказала я, и большая рука Эрика толкнула меня на пол под сидение, которое обеспечило бы лучшее укрытие, если бы автомобиль был чем-нибудь кроме Корвета.

Потом полицейский подошёл к окну и попытался выстрелить в меня.

Эрик развернулся, чтобы загородить собой окно и заблокировать стрелявшему доступ к цели, и получил пулю в шею. Одно долгое и ужасное мгновение он падал назад на сидение. Его лицо побелело, и тёмная кровь вяло стекала вниз по белой коже. Бандит склонился над автомобилем, всё ещё целясь в упавшего Эрика. Я закричала, как будто крик меня мог защитить, и он нацелил пистолет на меня.

Но он сглупил, сделав это. Рука Эрика сжалась на запястье мужчины и сдавила его. «Полицейский» начал тихо визжать, тщётно колотя Эрика свободной рукой. Пистолет упал на меня. Мне просто повезло, что он не выстрелил, когда упал. Я не очень много знаю о пистолетах, но этот был большим и выглядел смертоносно, я приняла вертикальное положение и нацелила пистолет на мужчину.

Он замер на месте, наполовину в машине, наполовину снаружи. Эрик уже сломал ему руку и цепко держал её. Этот идиот должен был больше бояться вампира, державшего его, чем официантку, которая едва знала, как стрелять из оружия, но оружие завладело его вниманием.

Уверена, я бы слышала, если бы вдруг дорожный патруль решил начать стрелять в водителей, превышающих скорость, вместо выписывания штрафов.