— Я представлю тебя и останусь, пока ты нуждаешься во мне.

В переполненном ресторане ничего не должно случиться. — Хорошо, — сказала я не очень любезно. — Я выйду с работы приблизительно в шесть или шесть тридцать.

— Я должен буду забрать тебя в семь.

— Лучше в семь тридцать. Я должна буду переодеться. — Я чувствовала себя сварливой, и так оно и было. Мне была противна таинственность этой встречи.

— Ты почувствуешь себя лучше, когда увидишь меня, — сказал Эрик. Черт возьми, он был абсолютно прав.

Я посмотрела слово дня в календаре, пока ждала, когда нагреется выпрямитель волос. «Двуполый». Ха.

Так как я не знала, в какой ресторан мы пойдём, и кого там встретим, то остановилась на самом удобном варианте из небесно-синей шелковой футболки, которая, как сказала Амелия, оказалась слишком большой для неё, и широких черных брюк с черными туфлями. Я не ношу много драгоценностей, так что золотая цепочка и небольшие золотые сережки явились украшением. У меня был трудный день на работе, но мне был слишком любопытен предстоящий вечер, чтобы чувствовать себя усталой.

Эрик приехал вовремя, и я почувствовала (неожиданно) прилив удовольствия при виде его. Не думаю, что это произошло только из-за крови, связывающей нас. Я думаю, что любая гетеросексуальная женщина почувствовала бы удовольствие при виде Эрика. Он был высоким мужчиной и, должно быть, считался великаном в своё время. Он был создан для того, чтобы махать тяжелым мечом и рубить врагов. Его светло-золотые волосы ниспадали, как грива льва. В Эрике не было ничего «двуполого» или божественно красивого. Он был во всем мужчиной.

Эрик склонился, чтобы поцеловать меня в щёку. Я почувствовала тепло и безопасность. Такой эффект Эрик стал производить на меня, после того, как мы обменялись кровью больше трёх раз. Обмен кровью каждый раз производился не для удовольствия, а по необходимости — по крайней мере, я так думала — но цена, которую я заплатила, была непомерно высокой. Теперь мы были связаны, и когда он был рядом, я была нелепо счастлива. Я пыталась наслаждаться ощущением, но зная, насколько оно неестественно, было трудно это делать.

Так как Эрик приехал на своём «Корвете», я была особо рада, что надела брюки. Благопристойное влезание в «Корвет» и вылезание из него — очень трудная процедура, если вы в платье. Я пыталась завести светскую беседу по пути в Шривпорт, но Эрик был непривычно тих. Я попыталась расспросить его о Джонатане, таинственном вампире на свадьбе, но Эрик сказал:

— Поговорим об этом позже. Ты не видела его больше, не так ли?

— Нет, — ответила я. — Я должна этого ждать?

Эрик покачал головой. Повисла неудобная пауза. По тому, как он схватился за руль, я могла понять, что Эрик выстраивает мысль, которую говорить не хочет.

— Я рад, что Андре, кажется, не пережил взрыв. Рад за тебя.

Самый возлюбленный ребёнок королевы, Андре, умер при взрыве в Роудсе. Но не взрыв убил его. Только Квинн и я знали, что это было — большой осколок древесины, который Квинн вогнал в сердце Андре, пока вампир был без сознания. Квинн убил Андре для меня, зная, что у Андре были планы, делавшие меня больной от страха.

— Уверена, что королева будет скучать по нему, — сказала я осторожно.

Эрик стрельнул в меня глазами. — Королева обезумела. И её исцеление займёт долгие месяцы. Что я начинал говорить… — Он умолк.

Это не похоже на Эрика. — Что? — потребовала я.

— Ты спасла мне жизнь. — Я повернулась посмотреть на него, но он смотрел вперёд на дорогу. — Ты спасла мне жизнь, и Пэм тоже.

Я неловко заёрзала. — Ну, да. — Мисс Ясность. Молчание затягивалось, пока я не поняла, что должна сказать что-то ещё. — Между нами действительно существуют кровные узы.

Эрик не отвечал какое-то время. — Ты не поэтому пришла, чтобы разбудить меня в первую очередь. Но мы не будем больше говорить об этом сегодня. У тебя впереди важный вечер.

Да, босс, сказала я раздраженно, но естественно про себя.

Мы были в районе Шривпорта, который я знала не слишком хорошо. Он определенно не входил в область торгового центра, с которой я была в некоторой степени знакома. Мы были в районе, где здания были большими, а лужайки ухоженными. Магазинчики были маленькими и дорогими… теми, что розничные продавцы называют «бутиками». Мы подъехали к группе таких магазинов, стоящих буквой L. С задней стороны буквы располагался ресторан. Он назывался «Les Deux Poissons» (Две рыбки, фран.). Там были припаркованы около восьми автомобилей, и каждый из них представлял собою мой годовой доход. Я посмотрела вниз на свою одежду, внезапно почувствовав себя неудобно.

— Не волнуйся, ты прекрасна, — спокойно сказал Эрик. Он наклонился, чтобы расстегнуть мой ремень безопасности (к моему удивлению), а когда выпрямился, поцеловал меня снова, на сей раз в губы. Его яркие синие глаза сверкали на белом лице. Он выглядел так, как будто вся правда была на кончике его языка. Но потом он будто проглотил её, вышел и обошёл машину, чтобы открыть для меня дверь. Возможно, я не единственная, на кого действует эта кровная связь? Ха.

По его напряженности я поняла, что приближается некоторое важное событие, и начала бояться. Эрик взял меня за руку, и пока мы шли к ресторану, рассеянно поглаживал большим пальцем мою ладонь. Я была удивлена, обнаружив прямую связь, между моей ладонью и низом моего живота.

Мы вошли в холл, в котором были небольшой фонтан и ширма, отгораживающая посетителей. Женщина, стоящая на возвышении, была чернокожей и красивой, очень коротко, почти наголо, подстриженной. На ней были платье со складками оранжевого и коричневого цветов и самые высокие каблуки, которые я когда-либо видела. Я посмотрела на неё вблизи, «попробовала на вкус» подпись её мозга и нашла её человеком. Она ослепительно улыбнулась Эрику и разумно подарила мне долю этой улыбки.

— Столик на двоих? — спросила она.

— Мы кое с кем здесь встречаемся, — ответил Эрик.

— О, джентльмен…

— Да.

— Сюда, пожалуйста. — Ее улыбка сменилась почти завистливым взглядом, она развернулась и грациозно проследовала в глубины ресторана. Эрик жестом показал мне следовать за ней. Интерьер был довольно темным, на столиках, покрытых снежно-белыми скатертями, мерцали свечи и лежали искусно сложенные салфетки.

Мои глаза были прикованы к спине нашей проводницы, так что когда она остановилась, я сразу не поняла, что мы подошли к столику, за которым должны были сидеть. Она отступила в сторону. Сидящий передо мной человек оказался тем самым красивым мужчиной, который был на свадьбе двумя ночами ранее.

Женщина развернулась на своих высоких каблуках, коснулась спинки стула, стоящего справа от мужчины, указывая, что я должна сесть там, и сообщила, что наш официант скоро подойдёт. Мужчина поднялся, чтобы отодвинуть мой стул и подержать его для меня. Я оглянулась на Эрика. Он успокаивающе мне кивнул. Я скользнула перед стулом, и мужчина своевременно подвинул его вперед.

Эрик не стал садиться. Я хотела, чтобы он объяснил, что происходит, но он молчал и выглядел почти грустным.

Красивый мужчина пристально смотрел на меня. — Дитя, — сказал он, привлекая моё внимание. После этого он отбросил назад свои длинные, прекрасные золотые волосы. Ни один из других посетителей не мог видеть то, что он показывал мне.

Его ухо было заострённым. Он был эльфом.