В начале текста? Или одной из глав? Я схватил экземпляр напечатанной книги, сел за стол и начал перелистывать том от главы до главы. Мой палец быстро скользил вниз по центру страниц. Взгляд проносился по сфабрикованным чувствам и полуправдивым воспоминаниям. Моя профессиональная проза, стиль и связки предложений превращали грубость жизни в гладкое чтиво, похожее на стену из прозрачного пластика.
Никаких зацепок.
Я с отвращением отбросил книгу в сторону. Бесполезный хлам! Бездушное коммерческое изделие! Хорошо, что Лэнг умер и не мог прочитать этот бред. Мне требовался оригинал. Я впервые признал превосходство прежней рукописи. В ее трудолюбивой серьезности, по крайней мере, было что-то честное. Открыв ящик стола, я вытащил текст Макэры, потертый от интенсивного использования и в некоторых местах едва разборчивый из-за моих перекрестных ссылок, пересмотров и переписок.
Я выписал на листах бумаги начальные строки всех шестнадцати глав и разложил их на столе в последовательном порядке.
В
Я никогда не отличался большими успехами в разгадке головоломок. Но когда я осмотрел страницы и подчеркнул первое слово каждой главы, даже мне удалось уловить тот смысл, который Макэра, боясь за свою жизнь, вложил в текст рукописи. Сообщение из могилы гласило следующее: «Лэнг Рут Моя жена Обучаясь В 76 Была Завербована В качестве Перспективного Агента ЦРУ В Америке Ныне Известным Профессором Полом Эмметом из Гарвардского университета».
Глава 17
«Призрак» не должен ожидать славы и почестей.
Тем же вечером я навсегда покинул свою квартиру. С тех пор прошел уже месяц. Насколько я знаю, меня не объявили в розыск. Иногда, особенно в первую неделю, мне казалось, что я сходил с ума. Я метался по грязному гостиничному номеру (на сегодняшний день мне пришлось сменить четыре отеля) и уговаривал себя позвонить Рику. Он мог бы дать мне телефонный номер хорошего врача, который вылечил бы меня от болезненных иллюзий и паранойи. Но затем, три недели назад, закончив трудный день и первую часть этой книги, я решил перед сном посмотреть полуночные новости. Представьте себе мои чувства, когда диктор сообщил, что бывший министр иностранных дел Ричард Райкарт погиб в Нью-Йорке в дорожной аварии вместе со своим водителем. Это известие было четвертым в программе новостей, и, боюсь, что Райкарту такое отношение не понравилось бы. Хотя всю горечь слова «бывший» может понять только отставной политик.
После этой передачи мне стало ясно, что пути назад не было.
Несмотря на долгую работу с материалом, я лишь писал и думал о том, что случилось. Мне не удалось обнаружить того, как именно Макэра раскрыл тайну Рут. Я полагаю, что это произошло в кембриджском архиве, где он искал документы, связанные с операцией «Буря». Судя по всему, Макэра уже тогда лишился иллюзий по поводу правления Лэнга, но он не мог понять, почему власть такого многообещающего лидера закончилась столь явными провалами в политике. Когда Майк, упорно исследуя кембриджский период Лэнга, натолкнулся на фотографии, изображавшие Эммета, они показались ему ключом к разгадке. Ведь если Райкарт знал о связях Эммета с ЦРУ, то разумно предположить, что и Макэра был знаком с подобными слухами.
Однако он знал и другое. Майк был в курсе того, что Рут проходила обучение в школе Фулбрайта при Гарвардском университете. Ему потребовалось не больше десяти минут, чтобы пройтись по поисковым сайтам Интернета. Он выяснил, что в середине семидесятых годов Эммет являлся куратором Рут. А кто лучше Майка мог знать о том, как Лэнг принимал решения в политике? Несмотря на яркий талант оратора, Адам был послушным придатком своей жены. Фактически она являлась стратегом, а он лишь озвучивал ее планы. Понимая, кто из них имел мозги, безжалостность и стальные нервы, Макэра безошибочно определил и выбор Эммета. Завербованным агентом могла быть только Рут. И все же Макэра не имел надежных доказательств. Сложив свои догадки в общую картину, он изложил их Лэнгу. Последовала бурная ссора, и на следующий день Майк поехал к Эммету.
Я попытался представить себе чувства Лэнга, когда он услышал обвинения Макэры. Естественно, он не принял их на веру и не на шутку разозлился. Но через пару дней, когда труп его помощника нашли на берегу, Адам помчался в морг на опознание. Интересно, о чем он тогда думал?
Я несколько дней прослушивал запись последнего интервью с Лэнгом. Мне казалось, что там находился кусочек разгадки. Однако какими бы дразнящими ни были мои предположения, я не нашел ничего определенного. Наши голоса на фоне гула реактивных двигателей звучали слабо, но довольно узнаваемо.
