– Как это, черт возьми, вы посмели привести сюда свою любовницу? – громко спросил он. – Вы что, решили публично унизить бедняжку Бонни?
– Рэй, «бедняжка Бонни» только рада, что ее здесь нет, – сказал Кирк, но Рэй пропустил его слова мимо ушей. Он слушал только себя.
– Вы мне не нравитесь, – продолжал Рэй, становясь прямо напротив Кирка. – И никогда не нравились – ни вы, ни ваши безумные идеи. Десять миллионов! За что? За какой-то идиотский процессор, с которым даже неизвестно как обращаться. Мне не нравится ваш вид, и ваши костюмы, и то, что вы, умник, считаете себя выше всех. А больше всего не нравится то, как вы обращаетесь со своей женой.
С этими словами Рэй выплеснул содержимое своего бокала Кирку в лицо и, поставив его на ближайший столик, заехал ему в скулу. Кирк, не ожидавший такого нападения, пришел в себя и, в свою очередь кинулся на Рэя.
– Рэй! Кирк! – взвизгнула Кэрлис, пытаясь втиснуться между ними. – Немедленно прекратите!
– Прочь! – закричал Рэй, отталкивая Кэрлис. – Сейчас я доберусь до этого сукина сына.
Он на шаг отступил и приготовился нанести новый удар. Мириам, поначалу наблюдавшая за происходящим издали, уже была тут как тут.
– Рэй напился! – закричала она, пораженная поведением пасынка. Скверно, что Кирк Арнольд привел любовницу; но еще хуже то, что пьяный сын Хауарда затеял драку и сделал из ее приема настоящий бардак.
– Уведи его отсюда, – велела она Хауарду, и тот отвел сына на кухню. Мириам повернулась к гостям и со смехом объяснила им, что на самом деле произошло вовсе не то, что им привиделось. А произошло то, с нажимом сказала Мириам, что Кирк Арнольд поскользнулся на свежеотполированном паркете и случайно выбил у Рэя из рук стакан. Никто не пострадал, никто никого даже не обидел.
– Просто дурацкое недоразумение, – сказала она, поворачиваясь к Кирку и Кэрлис и посылая им слишком уж сияющую улыбку.
– Ничего не болит? – спросила Кирка Кэрлис. Быть может, он и не догадывался, но она-то знала, что худшее впереди.
– Ничего страшного. Просто я немного намок, – сказал он, обтирая лицо платком.
– Прошу вас уйти, – прошипела Мириам, готовая вот-вот впасть в истерику. – Вон отсюда! Это все из-за вас. Из-за вас и этой сучки.
– Что-о? – Голос Кирка прозвучал, как винтовочный выстрел. Вся гостиная притихла, десятки пар глаз остановились на Мириам и Кирке с Кэрлис. – Что вы сказали?
– То, что слышали, – вне себя от ярости, ни на что вокруг не обращая внимания, повторила Мириам. – Убирайтесь отсюда вместе со своей сучкой.
– Мириам, – медленно и внятно, так, что все было слышно, сказал Кирк. – Насколько мне известно, вы трахались с Хауардом прямо на полу его кабинета, когда он еще был женат. Кто вы, собственно, такая, черт побери, чтобы читать мораль?
С этими словами он подхватил Кэрлис под руку и вывел ее из гостиной.
– Мы устроим себе собственную вечеринку, – сказал он Кэрлис, выводя ее из дома Мэндисов и усаживая а поджидавшую их машину, – и будьте спокойны, она будет в тысячу раз лучше. – Обед с шампанским – в «Четырех временах года», затем – представление с участием звезд в «Студии-54» и, наконец, уже в четыре утра, завтрак в «Эмпайр Дайнер». – Проводив Кэрлис домой, он мягко поцеловал ее в щеку.
– Ну вот, – сказал он, – дадим им новую пищу для сплетен.
Его слова прозвучали как шутка, но в голосе послышалась подозрительная хрипота, а Кэрлис почувствовала волнение, какого не бывает при обычном поцелуе на прощание.
В один и тот же вечер она увидела Кирка с обеих сторон – лучшей и худшей. Мужество, верность, сила. Безрассудство, грубость, бездумное высокомерие. Все еще считая его совершенным, Кэрлис решила замечать только лучшую сторону.
В то время как Кирк и Кэрлис упивались своим бунтом, Мириам и Рэймонд, после того как все разошлись, втолковывали Хауарду то, что он знал и без них: «ситуация» Кирк Арнольд – Кэрлис Уэббер наносит ущерб компании. Снижается эффективность работы, и если так будет продолжаться, и прибыль будет меньше. Мириам считала, что надо уволить обоих. Рэймонд больше думал об интересах дела.
– Уволь ее, – сказал он, и в бесцветных глазах его загорелась злоба. – Он пусть остается. – Где Арнольд, там деньги. И к тому же, когда такие вещи выходят наружу, виною всегда женщины, – добавил он, хмуро посмотрев на Мириам.
– Да знаю я, – нетерпеливо сказал Хауард. Его загнали в угол, и надо было решаться.
– Ладно, она уйдет, – отрывисто бросил он. Прежде всего он позвонил в небольшую фирму по перевозкам, где хозяином был бывший армейский механик. Затем – звонок секретарше, которой он велел открыть кабинеты на одиннадцатом этаже в шесть утра – придут грузчики. И наконец, закончил он вечер звонком Молли:
– Я увольняю ее, – заявил он сестре и, не дав ей сказать ни слова, добавил: – Я не спрашиваю у тебя совета, Молли, просто ставлю в известность.
На следующее утро, в восемь, в квартиру Кэрлис позвонили. Она собиралась на работу и никого не ждала.
– Посылка!
Недоумевая, Кэрлис открыла дверь. На пороге стоял человек, размерами и фигурой напоминавший холодильник. У него были маленькие глаза и густая черная борода. Он внес два больших картонных ящика в комнату и протянул Кэрлис конверт.
– Распишитесь, – скомандовал Холодильник, швыряя на стол квитанцию и протягивая Кэрлис огрызок карандаша.
