– Ну, Анна, это уже слишком, – произнесла Ру.

Оскар внезапно прекратил крик, а девушка на кассе с отвращением посмотрела на Анну. Она начала быстро перебирать покупки Анны, прикладывая их к сканеру. Неожиданно Анна ощутила на себе, что такое «общество»: люди сплотились, но только для того, чтобы ополчиться на Анну.

Сейчас было уже слишком поздно идти на попятный и пропускать старушку. Естественно, потом, вместе с Шоном, она посмеются над этим случаем. Но в данную минуту Анна была очень смущена. Даже Оскар смотрел на нее сурово, как будто ей должно было быть стыдно за свое поведение.

– Извините, вы можете пройти передо мной, – сказала Ру старушке, убирая с конвейерной ленты свои продукты.

– Нет, я так не могу.

«А со мной можете», – мрачно подумала про себя Анна. Она пожалела, что не пропустила старушку, и теперь чувствовала себя маленьким ребенком.

– Пожалуйста, проходите вперед. Нет проблем, – улыбнулась Ру, когда старушка распечатала пакет орешков в шоколаде. «Еще не заплатила, а уже ест», – подумала Анна.

– Я не могу не пропустить такого милого мальчика, который так хорошо себя ведет. Вы не возражаете, если я угощу его орешками в шоколаде? Я знаю, некоторые против шоколада.

Оскар с радостным возгласом вцепился в пакет, и Ру, которая как раз была такой матерью – противницей шоколада, в ужасе кивнула старушке.

– Непохоже, чтобы вы обделяли его вкусными вещами. У него такой довольный вид! Вы, должно быть, очень хорошая мать.

Польщенная Ру крякнула от удовольствия.

– Ну, не знаю… – сказала она, переполненная материнской гордостью. – Иногда с ним столько хлопот…

– Такой крупный мальчик!

– Да, он рослый, – улыбнулась Ру, как будто сама вырастила его в цветочном горшке. – Некоторые думают, что он полный, но…

– Нет-нет, – испуганно затрясла головой старушка. – Просто рослый.

– Знаете, а я с вами согласна насчет шоколада. Некоторые женщины ведут себя смешно. Я постоянно даю сладости обоим своим малышам.

– Только для того, чтобы заткнуть им рты, – буркнула Анна, в то время как кассирша обнаружила, что на одной из покупок Анны нет ценника. Это было средство для проблемных волос. Она нажала кнопку, и по всему магазину затрезвонил звонок.

– Ну, все дети плачут, разве не так? Это знает только мать. – Женщина многозначительно посмотрела на Анну. – Можно я его подержу?

Она протянула руки, и затем последовала целая церемония вручения. Ру, позабыв, что она не доверяет старушкам, вручила своего единственного сына в слабые ручонки пожилой дамы. Старушка держала Оскара, точно мешок с мукой. Его голова моталась из стороны в сторону, и даже Ру смотрела на сына с опаской. Она нервно потребовала малыша обратно.

– Ох, спасибо! – расчувствовалась старушка. – Это скрасило мой день.

– Пожалуйста.

– На кого он похож? На вас или на вашего мужа?

При обычных обстоятельствах одно только предположение о том, что Ру и отец Оскара состоят в браке, вывело бы Ру из себя. Да и как эта женщина не заметила с первого взгляда, что на лице ее отпрыска запечатлены все гены Ру! Но сейчас, в разгаре самой крупной ссоры между ней и Анной, Ру медлила с резкими комментариями. Зато Анна не преминула спокойно и сухо заметить:

– Как и большинство детей, матери которых озабочены карьерой, этот малыш все больше и больше становится похожим на свою няню.

– По крайней мере, у меня есть карьера! – прошипела Ру.

– «Помощь для проблемных волос»! – крикнула кассир мужчине в спецовке, пришедшему ей на помощь. – У этой женщины не оказалось ценника на средстве для проблемных волос…

– Щас посмотрим, – пообещал мужчина, с веселым удивлением глядя на Анну.

Ру принялась объяснять разговорчивой старушке, что в лице ее малыша сочетаются ее собственные черты с чертами ее мужа. Она произнесла это таким тоном, будто подобное сочетание возникло против воли самой природы. В ответ старушка только улыбнулась. Так они и стояли, ожидая, пока вернется мужчина с ценником для Анны.

– Ой, мне надо еще попасть в аптеку, пока она не закрылась, – со вздохом сообщила старушка. – Купить таблетки на этот месяц.

Услышав это, Анна страшно испугалась: она же может послужить косвенной причиной смерти старушки! И все равно она ничего не могла поделать. Ее покупки снова начали двигаться по конвейеру. Она раскладывала их по пакетам как можно быстрее.

Как Анна и предполагала, Ру не смогла долго пребывать в бездействии.

– Давайте посмотрим ваши покупки, – предложила она старушке. – Может быть, найдется такое, что вам на самом деле и не нужно.

– Зачем? – не поняла пожилая женщина.

– Затем что на кассе, где обслуживают покупателей с восемью покупками, уже никого нет.

«Как это похоже на Ру, – подумала Анна. – Вечно лезет ко всем со своими советами».

– А моя «подруга», кажется, застряла на кассе навсегда.

– А, понятно, – сказала старушка. Анна не могла равнодушно слышать, как она перечисляет незатейливые продукты в своей корзинке. – Хлеб… молоко… картошка… Я могла бы отказаться от орешков в шоколаде, но я уже их распечатала.

Анна с грустью посмотрела на них обеих. Ру трясла в руках очередную бутылочку питания для хныкающего Оскара.

– Хорошо, я за них заплачу. Все равно мой сын съел половину этих орешков.

– О, для него мне ничего не жалко! – Старушка достала из своей корзинки банку собачьих консервов. – Думаю, вот это я могу вернуть.

– Я уже почти закончила, – резко сказала Анна, прежде чем у старушки появится возможность обвинить ее в смерти своей собаки. Она протянула кассирше купюру в пятьдесят фунтов. Анне, которая уже упаковала все свои покупки, показалось, что кассирша рассматривает ее купюру дольше обычного.

– Единственная роскошь, которую я себе позволяю, – сказала старушка, все еще не выпуская из рук собачьи консервы.

Кассирша протянула Анне сдачу: несколько купюр и двадцать монет по два пенса. Старушка достала одну из своих кредитных карточек, чтобы расплатиться за все девять покупок.

– Наверно, тебя все-таки надо подбросить до дома, – сказала Анна подруге.

– Вообще-то да. Я не могу ехать с Оскаром на… Tы и представить себе не можешь, что такое быть матерью, – сказала Ру.

– Знаешь, матери существовали задолго до того, как появились машины, – злорадно сказала Анна. – Еще даже до изобретения колеса.

Оскар, пристегнутый ремнями безопасности, спал на заднем сиденье. Между Ру и ее лучшей подругой продолжалась пикировка.

– Что, черт возьми, это было? – спросила Ру, пока Анна поправляла зеркало заднего вида, чтобы все время видеть в нем свое отражение. – Или мы закрыли эту тему? – Ру опять вернулась к роли школьной учительницы, отчитывающей школьницу Анну.

– О, только то, что я больше не являюсь легкой победой. Только то, что у меня сейчас есть некая эмоциональная реальность…

– Некая что? Боже, Том был прав.

– Прав в чем? Что ты хочешь этим сказать? Что Тома я не интересую? Ру, больше не выйдет. Это сработало в прошлый раз, когда ты соврала мне о его чувствах ко мне.

– Меня нисколько не волнует, останетесь вы с Томом вместе или нет. Бога ради, просто отвези меня домой. И соблюдай, пожалуйста, правила дорожного движения.