убедиться, что лисята не вернулись.
Остролапка поежилась. Она отлично помнила тот ужасный день, когда они с Львинолапом и Воробушком решили самостоятельно выгнать лисят из этой норы. Тогда из охотников они сами превратились в преследуемую добычу, а Воробушек в пылу погони сорвался с отвесной стены оврага и лишь чудом остался жив.
— Не бойся, Остролапка, — прошептала Пепелинка. — Я буду прикрывать твой хвост!
Остролапка с благодарностью улыбнулась подруге, и они направились к выходу следом за воителями.
— А я прикрою твой!
Приблизившись к узкому лазу, ведущему в глубину пещеры, Остролапка повела носом и насторожилась.
— Лиса, молодая, самка, запах старый! — мгновенно выпалила Пепелинка, поведя усами.
— Откуда ты знаешь? — опешила Остролапка. Ей было известно, что Пепелинка ни разу не видела живую лису, а значит, не могла отличить один лисий запах от другого!
— Просто знаю, и все, — повела плечом Пепелинка.
— Она права, запах старый, — вмешался Белохвост. — Лисы тут не было с сезона Падающих Листьев.
Остролапка внимательно посмотрела на подругу. Иногда Пепелинка говорила и делала такое, что Остролапке начинало казаться, будто эта маленькая серая кошечка знает гораздо больше, чем кажется. Но она была уверена, что у Пепелинки нет никаких секретов. Подруга вечно суетилась, и готова была скорее кинуться в неизвестность, распушив усы, чем остановиться и задуматься. Возможно, она уже когда-то была в этом месте, но забыла?
Белохвост, судя по всему, думал так же.
— Ты уже бывала здесь с другими патрульными? — спросил он.
Пепелинка покачала головой.
— Нет, я тут первый раз, честное слово!
Белохвост переглянулся с Бурым, и Остролапка поняла, что старшие воители озадачены ничуть не меньше.
Вдалеке послышался крик совы, и Остролапка беспокойно заворочалась в своем гнездышке. Она вытянула лапы, чтобы уткнуться в теплый бок Львинолапа, но неожиданно почувствовала пустоту и резко открыла глаза.
— Львинолап? — шепотом позвала она.
Тишина.
Остролапка протянула лапу подальше, думая, что брат во сне забился в угол, но его нигде не было.
— Ищешь Львинолапа? — зевнула Маковинка, спавшая у противоположной стены палатки. — Он уже давно ушел.
Остролапка села, пытаясь справиться с бешеным стуком сердца. Львинолап стал слишком часто пропадать по ночам!
— Что-то не так? — глаза Маковинки встревожено сверкнули.
— Н-нет, — пробормотала Остролапка. Меньше всего ей хотелось, чтобы остальные оруженосцы заподозрили недоброе.
— Неужели Львинолап опять пошел на грязное место? — проворчала Пепелинка, спавшая позади Остролапки. — Что-то он туда зачастил, бедняга! Говорила я ему не есть того старого дрозда, вот и допрыгался!
Остролапка почувствовала горячий прилив благодарности. Пепелинка явно пыталась выгородить Львинолапа, чтобы не привлекать внимания Маковинки к его отсутствию. На самом деле дрозд был совершенно свежим, пойманным перед самым ужином.
— Пойду посмотрю, как он там, — вздохнула Остролапка.
Она выбралась из палатки и, стараясь не шуметь, побрела вдоль границы лагеря, держась в густой тени каменных стен. Запах Львинолапа вел к выходу, в сторону поганого места.
«Пусть я найду его там!» — беззвучно взмолилась Остролапка.
Внезапно за спиной ее послышались чьи-то тихие шаги.
Остролапка замерла и медленно повернула голову.
— Это я, — послышался приглушенный голос Пепелинки, и серая кошка выступила из темноты на освещенный луной клочок земли. — Я подумала, ты не откажешься от компании.
— Спасибо!
Если Львинолап в самом деле ходил по своим делам, то от присутствия Пепелинки большого вреда не будет, но если он ушел в лес, искать его вместе с подругой будет гораздо спокойнее.
Одна за другой, кошки протиснулись в узкий туннель, ведущий к поганому месту.
— Его тут нет, — прошептала Пепелинка.
У Остролапки оборвалось сердце. Последняя надежда исчезла.
— Как ты думаешь, что он затеял?
Остролапка не посмела ответить. Она уже догадывалась, зачем ее брат покидает лагерь под покровом ночи, но не хотела этому верить.
— Его запах ведет вон туда, — воскликнула Пепелинка, указывая носом на склон холма, за которым лежало озеро.
Остролапка почувствовала холодную тяжесть в животе. Этот путь убегал в вересковые пустоши, на территорию племени Ветра.
Слабый огонек надежды затеплился в ее груди, но под ним, на самом дне, тяжелым камнем лежало подозрение. Она уже почти не сомневалась в том, что брат тайком встречается с Вересколапкой.
— Мы пойдем за ним, да? — Пепелинка смотрела на Остролапку, и глаза ее были полны тревоги. Неужели она тоже догадалась? Но откуда?
— Наверное, это не наше дело, — слабо пробормотала Остролапка.
— Нет, это наше дело! Наш товарищ ходит где-то по лесу, совсем один! А вдруг с ним что-нибудь случится?
— Ты это серьезно говоришь? Ты хочешь отправиться на поиски Львинолапа только потому, что ему может угрожать опасность?
— Нет, — тихо ответила Пепелинка и села на землю. — Я думаю, он затеял что-то такое, о чем потом горько пожалеет.
Остролапка растерялась. Пепелинка говорила так серьезно, что ей стало не по себе.
— Ты знаешь что-то, чего я не знаю? — резко спросила она.
Пепелинка покачала головой.
— Нет. Это просто предчувствие, ничего больше. Я не могу этого объяснить… Но я чувствую, что Львинолап совершает ошибку, которую уже совершали до него… что-то такое, чего нельзя делать, потому что это не принесет ничего, кроме бед и страданий…
Она замолчала, но в голубых глазах ее стояла грусть.
— Хорошо.
Остролапка не могла не считаться с предчувствиями своей подруги. И не хотела подавлять свою собственную тревогу. Она инстинктивно чувствовала, что Львинолап нарушает Воинский закон, а значит, ее долг — остановить его.
Она начала подниматься по склону, обнюхивая кусты ежевики и ветки. Пепелинка шла следом за ней, и вскоре подруги очутились на краю леса. Дальше земля резко уходила вниз, к берегу, за которым плескалось залитое лунным светом озеро. Остролапка посмотрела на лежащую вдали пустошь. Противоречивые желания разрывали ее сердце — она хотела увидеть там Львинолапа и смертельно боялась этого. Если уж ее брат бродит ночью по лесу, она бы предпочла, чтобы он делал это на территории своего племени.
