что-нибудь от Пепелицы.
Метнувшись в глубину пещеры, он пробежал мимо кучки окопника, который Листвичка велела давать больной для скорейшего заживления костей, и подобрал несколько душистых лепестков мальвы. Вреда от нее Пепелинке никакого не будет, только что желудок станет лучше работать. Если в Пепелинке осталось хоть что-то от бывшей целительницы Пепелицы, она сразу поймет, что ей дают неправильное лекарство и скажет об этом!
— Вот, — небрежно бросил Воробушек, кладя снадобье на подстилку перед Пепелинкой.
— Как вкусно пахнет! — зажмурилась больная.
— Это мальва, — шепнул ей Воробушек. — Отличное средство при переломах.
Говоря это, он пробрался в мысли Пепелинки, но к своему огорчению не нашел там ничего, кроме благодарности.
— Спасибо тебе, Воробушек! Ты такой умный!
— Что это ты делаешь? — подскочила к ним Листвичка и сбросила лепестки мальвы на пол. — Ты должен был дать ей окопник!
— Да? Наверное, я перепутал, — солгал Воробушек.
— В следующий раз постарайся быть внимательнее!
Воробушек почувствовал, что Листвичка разозлилась и ни на волосок ему не верит. Неужели она догадалась, что он хотел испытать Пепелинку?
— Извини, Пепелинка, — совсем другим голосом проурчала Листвичка, обернувшись к больной. — Наш Воробушек редко ошибается, ума не приложу, что с ним сегодня такое!
Воробушек молча принес больной нужное лекарство и вернулся к своей работе. Он был зол на весь свет и, прежде всего, на Листвичку. Как несправедливо! В последние дни она постоянно срывается на него и только воркует над этой капризной Пепелинкой!
Он махнул хвостом на щавель, отмокавший в лужице.
— Эти стебли уже готовы?
Воробушек отлично знал, что щавелю нужно мокнуть целую ночь, просто хотел привлечь внимание Листвички.
— Разумеется, нет! — огрызнулась она. — Возьми те, что я вымочила вчера.
— Ладно.
Он вытащил из кучи мокрый стебель и принялся сердито его разжевывать.
Через какое-то время Листвичка не выдержала.
— Что с тобой творится? — спросила она, подойдя к нему.
— А с тобой? — буркнул он.
— Кажется, это не я дала Пепелинке мальву вместо окопника!
— Подумаешь, беда! Я хотел посмотреть, заметит она разницу или нет.
— Что за глупости! Она же Пепелинка, а не Пепелица!
— Но что-то в ней осталось от Пепелицы!
— Даже если и так, не нам с тобой разыскивать это что-то, — прошептала Листвичка, и Воробушек почувствовал щекой ее теплое дыхание. — Она должна сама определить свое предназначение.
— Но что плохого в том, чтобы ей помочь? Разве она не имеет права узнать, что Звездное племя вернуло ее на землю, чтобы пройти путь воительницы?
— Если Звездное племя считает, что она должна об этом узнать, оно самой откроет ей правду!
— Значит, ты готова передать все в лапы Звездного племени и спокойно отойти в сторонку? — взорвался Воробушек.
— Конечно, — растерянно ответила Листвичка. — Как же иначе? И ты тоже должен поступать так же.
Вместо ответа Воробушек еще сильнее заработал челюстями. Стебли были такими горькими, что у него даже усы задрожали.
С какой стати Листвичка с такой готовностью ползает на брюхе перед звездными предками? Что в них такого особенного? Видел уж он этих предков и точно знает, что они ничем не отличаются от обычных живых котов! Неужели Листвичка всерьез верит, что смерть может сделать тупоголового кота мудрецом? Отчего все так преклоняются перед Звездным племенем? Да, эти коты умеют проникать в чужие сны, но и он тоже это умеет! А раз этот дар не сделал его умнее, значит, и звездным предкам нечем гордиться!
— Воробушек! — громко позвала Пепелинка.
Воробушек открыл глаза.
— Что такое? Как ты себя чувствуешь?
— Отлично!
Судя по голосу, она уже давно проснулась. Воробушек приподнял голову и повел носом. Рассвет только занимался. Ну почему эта кошка не может поспать чуть-чуть подольше? Или, по крайней мере, дать как следует выспаться ему?!
— Листвичка ушла проведать Лисенка, — радостно сообщила Пепелинка. — Я подумала, пока ее нет, мы могли бы поиграть.
Воробушек вылез из своего гнездышка и зевнул, с раздражением чувствуя исходящую от Пепелинки энергию.
— Как же я хочу пошевелить задней лапкой! — пожаловалась Пепелинка. — Это так странно, не чувствовать своего тела!
— Если будешь шевелить лапой, она срастется неправильно и ты останешься хромой, — заученно пробурчал Воробушек.
— Да знаю я, знаю! Но мне надоело.
Воробушек невольно пожалел ее. Юные Листья наполняли лес новой жизнью, запах дичи манил прочь из лагеря, словно голос друга, приглашающего пойти поиграть. Он так глубоко задумался, что вздрогнул от неожиданности, когда что-то просвистело в воздухе и легонько стукнуло его в плечо. Комок мха. Понятно.
— Ладно, — сдался Воробушек. — Если пообещаешь, что не будешь слезать с подстилки, я брошу его обратно.
— Но ты же меня не видишь!
— Не вижу, — кивнул он. — Зато отлично слышу, у тебя же пасть не закрывается! — Подцепив когтями мох, он швырнул его Пепелинке.
Подстилка, на которой она лежала, громко зашуршала.
В воздухе снова просвистел комок мха. Воробушек точно рассчитал расстояние, потом подпрыгнул, пригнулся, схватил его когтями и перекувыркнулся.
— Ух ты! — закричала Пепелинка. — Вот это да! — Она помолчала и вдруг спросила: — Слушай, а каково это?
— Что? — не понял Воробушек.
— Быть слепым.
— А каково быть зрячей? — хмыкнул он.
— Ну, не знаю… Это нормально, по-другому и быть не может.
— А для меня быть слепым нормально, и по-другому быть не может.
— Но это, должно быть, очень тяжело, когда не знаешь, что вокруг тебя?
— Наверное, но я-то знаю.
Ему нравилась честность Пепелинки. Другие коты почему-то полагали, что если они не будут говорить о его слепоте, он почувствует себя зрячим!
— Понимаешь, все вокруг имеет запах или издает звук. Кроме того, иногда я… — он замялся, подыскивая подходящее слово, — …просто чувствую.
— И тебе не бывает обидно?
— Бывает. Когда ко мне начинают относиться как к особенному, — ответил он. — Я сам не чувствую себя особенным, и меня раздражает, когда из-за моей слепоты другие поднимают возню. Мне противно,
