напротив в низком кресле, внимательно ее разглядывал и видел, что она побледнела, исхудала. Из-за недавних слез, слез радости, вокруг ее прекрасных светлых глаз появились красные круги. Дыхание у Мари было сбивчивое, но капитан с удовлетворением про себя отметил, что она постепенно приходит в себя.

На втором этаже отворилась дверь, и Мари обернулась.

– Думаю, малыш Жак наконец лег. Ах, капитан! В последнее время на мою долю выпало немало волнений, как вы, вероятно, догадываетесь, но самой большой заботой был для меня сын. Только в разлуке я по-настоящему осознала, насколько мне дорог этот мальчик! Как я могла пренебрегать им самим, помышляя лишь о его будущем! Как я забыла о материнском долге!

– Мадам! – отозвался Лагарен. – Вы на себя наговариваете… Заботясь о будущем Жака д'Энамбюка, блюдя его права, вы тем самым исполняли свой материнский долг. Именно поэтому вы много страдали, а когда мальчик вырастет, надеюсь, он оценит вашу самоотверженность.

Мари улыбнулась капитану и заметила:

– Вы очень добры, Лагарен! Я многим вам обязана! Мне, между прочим, известно, что вы хотели бы присутствовать при въезде Лефора в Сен-Пьер, однако согласились остаться со мной, потому что я боялась одиночества… Спасибо. Сефиза и Клематита скоро приготовят поесть, мы отужинаем вместе. Может быть, капитан Лефор нас навестит?.. Моя кузина Луиза, – помолчав, продолжала она, – тоже выказала мне свою преданность в эти трудные для меня времена. Она занималась детьми, она даже сумела дать отпор негодяям, вознамерившимся выгнать ее из замка! Бог мой! Что бы с ними со всеми сталось, и с ней и с детьми, если бы их отсюда выгнали?

Она почувствовала, как к глазам снова подступают слезы. Однако ее отвлекло внезапное появление Жюли.

– Мадам чувствует себя лучше? – любезно улыбаясь, спросила субретка.

– Да, милочка, спасибо. Кажется, ты тоже рада меня видеть?..

– О да, мадам… Осмелюсь спросить: капитан Лефор заедет в замок?

Мари не заметила, как внезапно вспыхнула молодая женщина при упоминании этого имени.

– Не знаю, но мы на это надеемся, – молвила генеральша.

Жюли удалилась, чтобы снять нагар со свечей. В эту минуту по плитам террасы зацокали конские копыта. Затем кони остановились и два мужских голоса обменялись репликами. Видимо, всадники шутили: раздался громкий смех.

– Посмотрите, Жюли, кто там! – попросила госпожа Дюпарке.

Жюли, не дожидаясь приказа, распахнула дверь и замерла на пороге, в одной руке держа подсвечник, а другой защищая колышущееся пламя от ветра.

Генеральша и Лагарен увидели, как она бегом возвращается. Ее лицо сияло.

– Лефор! Капитан Лефор! – доложила она.

Затем камеристка развернулась, да так стремительно, что две свечи погасли. Жюли в возбуждении помчалась к двери и, словно одержимая, закричала:

– Лефор! Ив! Ив Лефор!

Мари встрепенулась и встала, ее примеру последовал Лагарен. Оба услыхали мощный голос флибустьера, обращавшегося к камеристке:

– Здравствуй, милашка! Здравствуй! Надо же! Совсем не изменилась!

Толстые подошвы сапог громко топали по двору.

Снова донесся голос Лефора:

– Вы скоро, Байярдель?

– Иду!

В ту же минуту огромная фигура искателя приключений возникла в дверном проеме. Держась одной рукой за эфес шпаги, другой он еще потрепал Жюли за подбородок. Та была до такой степени взволнована, что едва удерживала дрожавший в руках подсвечник.

Лефор и Мари обменялись взглядом. Она, растерявшись, не могла поверить в реальность происходящего; флибустьер смотрел пристально, без улыбки. Он боялся, что за время их разлуки Мари сильно изменилась, что морщины успели избороздить ее лицо, и заранее приготовился к тому, что его ждет разочарование. Однако Мари была по-прежнему молода, хотя казалась бледнее обычного и немного осунулась. Вдруг лицо Лефора расплылось в улыбке.

Мари словно пригвоздило к земле. Она во все глаза смотрела на внушительного вида флибустьера. От него исходила такая сила, такая уверенность, что у нее сейчас же стало тепло на душе; она думала: «Рядом с этим человеком мне нечего бояться!»

Искатель приключений отпустил от себя Жюли и поднес руку к шляпе. Взглядам присутствовавших открылся его белоснежный парик, сиявший в свете свечей. Лефор поклонился и широко взмахнул шляпой, коснувшись перьями пола.

– Ваше высокопревосходительство! – сказал он. – Позвольте приветствовать вас и выразить глубочайшую почтительность! Примите уверения в моей преданности.

Он выпрямился. Мари пронзительно вскрикнула:

– Лефор!

Она на мгновение замешкалась, будто внезапно обессилев. Потом устремилась было навстречу ему, но запуталась в длинном платье. Лефор распахнул объятия.

– Спасибо! Спасибо! – со слезами в голосе пролепетала она. – Спасибо, дорогой друг! Я недостойна вашей любви! Простите меня, капитан, простите… Я не знала! Меня обманывали…