Незадолго до того как мы стали подниматься по большим горным склонам, покидая долину Дуд-Коси, мы были поражены, услышав над нами рокот крупного самолета. Вскоре в разрыве облаков мы увидели блестящий на солнце фюзеляж. Самолет направлялся на север, к Эвересту, и мы подумали – не нас ли он разыскивает? Только по возвращении в Катманду мы узнали, что самолет был послан для аэрофотосъемки. Командующий военно-воздушными силами Индии, проявив большую заботливость, откладывал этот полет до тех пор, пока не было уверенности, что мы благополучно спустились, так как звуковая волна от работающих моторов могла вызвать лавины или каким-либо другим образом помешать нам во время восхождения.
Ежедневно теперь встречали мы гонцов, вручавших нам пачки телеграмм и первые поздравительные письма. Мы продолжали удивляться и отказывались верить тем откликам, которые вызвал во всем мире наш успех. Изнывая в жаре предгорий, мы все же двигались с максимальной скоростью, и вечером 13 июня, спустя девять суток после выхода из Тхьянгбоче, измученная передовая группа прибыла, наконец, в Катманду. Здесь нас горячо принял наш посол Кристофер Саммерхейс; признаться, мы ждали этого дня уже давно.
Основная часть экспедиции двигалась более медленным темпом, так как с ней было все оставшееся снаряжение, составлявшее около сотни тюков. Нашим товарищам также было трудно выйти из Намче не только из-за 'чанга' и 'ракши', но также и вследствие вмешательства матерей наших шерпов – весьма решительных женщин, привыкших властвовать в своем доме. Юный Мингма, преданный помощник Гриффа Пафа, сын оставшегося с Чарльзом Эвансом Да Тенсинга, горел желанием сопровождать караван, чтобы взглянуть на мир вне пределов долины Кхумбу. Однако его мать, довольно естественно, придерживалась другой точки зрения. Появившись в лагере ранним утром, перед уходом экспедиции из Намче, она обрушилась на предполагаемых 'похитителей' ее ребенка. 'Вы взяли уже моего мужа, – кричала она, – а сейчас хотите еще отнять у меня сына! Мингма, иди сюда!' И обливающийся слезами четырнадцатилетний подросток был насильно водворен в отчий дом.
Другой юноша, семнадцатилетний Анг Тсеринг, самый молодой из шерпов, поднимавшихся на Южную седловину, оказался хитрее. Когда его мать, обуреваемая теми же чувствами, что и мать Мингмы, появилась в лагере, он уговорил ее отпустить его с караваном до Гхата, в одном переходе вниз по долине, обещая вернуться оттуда домой. Женщина была настолько наивна, что вняла его мольбам. Само собой разумеется, Анг Тсеринг и сейчас находится вместе с другими парнями в Дарджилинге.
После двухнедельного путешествия основная часть экспедиции добралась до Банепы, у восточного конца Непальской долины.
Через неделю после нашего возвращения в Катманду я выехал, чтобы встретить основную часть экспедиции, приближающуюся к Непальской долине. Меня сопровождали моя жена, прилетевшая из Англии, чтобы приветствовать меня, и корреспондент 'Таймса' Джемс Моррис. Мы провели с нашими товарищами ночь в Хуксе, где был последний бивуак экспедиции перед тем, как они достигли конечного пункта доступной для автомобилей дороги. Вся долина была охвачена бурным оживлением, носящим определенную политическую окраску и вызванным в основном подвигом Тенсинга. Так как он родом из Непала и заслуженно был признан своими соотечественниками национальным героем, на следующий день на всем пути нас встречали овациями, и под конец наше путешествие превратилось в торжественное шествие. В украшенной цветами правительственной карете мы ехали по улицам, запруженным густыми толпами возбужденного и кричавшего народа, осыпавшего Тенсинга, Хиллари и меня рисом, священной красной пылью и даже монетами. Так нас сопровождали до самого дворца, где мы были чрезвычайно любезно приняты королем.
Прием представлял собой волнующее зрелище, хотя и не без некоторого юмористического оттенка. Присутствовали разодетые в нашу честь придворные непальского короля, сидевшие вдоль стен, наблюдая за церемонией награждения орденами некоторых членов экспедиции. С другой стороны – члены экспедиции, попавшие сюда после трехнедельного путешествия из далеких гор, испачканные, немытые, небритые, в грязной одежде, в трусиках, спортивных тапочках и т. п. Паф, стоявший, к счастью, в задних рядах, был одет в ту самую пижамную пару, которую он не снимал, начиная с подходов к вершине и кончая обратной дорогой.
Однако в эти радостные дни я не мог отделаться от чувства сожаления, что большая часть прекрасного непальского народа не разобралась в истинном характере экспедиции. Законно гордясь Тенсингом и радуясь его успехам, они совершенно забывали о роли остальных шерпов и большинства других членов экспедиции, его товарищей по великому подвигу.
Мы покинули Катманду после четырех дней, в течение которых мы были заняты упаковкой нашего багажа и наслаждались радушным гостеприимством и приемами, устраиваемыми в нашу честь королевским двором и правительством, индийским посольством, индийской военной миссией, нашим посольством и многими другими.
На аэродроме мы распрощались с нашими друзьями Тхондупом, Давой Тхондупом, Пасангом Давой и Анг Тембой. Так же как и другие сопровождавшие нас на обратном пути шерпы, они на следующий день собирались выехать в Дарджилинг. Но некоторые остались в Кхумбу. Среди многих непальских друзей, тепло провожавших нас, присутствовал также высоко оценивший наш успех премьер-министр М. П. Койрала. Временно участники нашей экспедиции разделились. Чарльз Уайли и Майкл Уорд взяли на себя самую тяжелую задачу – перевозку багажа автомашинами и поездом до Лакхнау. Здесь его должен был принять представитель пароходного агентства, который в виде любезности специально приехал для этого из Бомбея. Хиллари, Грегори, Тенсинг со своей семьей, а также я с женой летели до Калькутты, где нас ждали губернатор и городские власти, жаждавшие чествовать экспедицию и особенно великого гражданина штата Западной Бенгалии – Тенсинга. Остальная часть экспедиции направлялась через Патну в Дели, где мы все должны были собраться к 27 июня.
Три дня в Калькутте прошли как в лихорадке. Население города приветствовало нас с величайшим радушием. Всюду мы встречали исключительную сердечность и гостеприимство, в особенности со стороны губернатора Мукхерджи, представителя верховного комиссара Великобритании в Калькутте Шеннона и его сотрудников, а также со стороны членов Гималайского клуба. Невозможно было равнодушно взирать на то неподдельное волнение, которое вызвал наш успех в широких народных массах и в особенности среди молодежи Бенгалии. Для моей жены и меня это было особенно приятным эпизодом на нашем пути на родину, так как мы жили в Бенгалии перед войной; сейчас многие бенгальские друзья навещали нас.
Несмотря на жару, не менее радостно прошли грандиозные торжества в Дели. Завершением этой триумфальной поездки была торжественная церемония в Раштрапати Бхаване, где президент Индийской республики Раджендра Прасад вручил ордена некоторым членам экспедиции и специально выгравированные серебряные пластинки всему нашему коллективу. Не забудем мы также исключительную любезность и
