– Привет, Мег, – сказала она и без лишних слов перешла к делу: – Напиши для меня рекомендательное письмо – я тут заполнила анкеты для поступления в аспирантуру.
– О Птичка! Я так горжусь тобой! – воскликнула Меган. Элизабет положила трубку и позвонила Дэниэлу, который прореагировал на ее сообщение с таким же воодушевлением. Она продиктовала ему названия и адреса университетов.
Ей надо было еще сфотографировать свои работы, чтобы вместе с анкетами послать слайды. А еще она должна была приложить к анкете письмо из трехсот слов, в котором бы объяснила, с какой стати университету принимать в аспирантуру сорокашестилетнюю женщину.
Она налила бокал вина и снова села за стол. Подумав, раскрыла блокнот и начала писать.
Когда Джек подъехал к дому, была уже ночь, однако во всех окнах горел свет.
Он подошел к двери и позвонил. Никто ему не открыл, так что он вошел сам.
Элизабет была в гостиной. На ней была длинная белая майка и пушистые тапки. Она танцевала, подпевая проигрывателю: «Я вижу, что дождь уже прошел».
Элизабет остановилась и увидела Джека. Счастливая улыбка озарила ее лицо.
Они стояли в разных концах комнаты, а ему так много надо было ей сказать!
– Ты не поверишь, что я сделала сегодня, – сказала Элизабет, в танце приближаясь к нему.
– Что? – спросил он.
Джек не ожидал увидеть ее такой радостной и счастливой, и это немного сбило его с толку. Может быть, ей нравится жить без него.
– Я послала анкеты в аспирантуру.
– В аспирантуру?
Джек почувствовал гордость за жену, которая, однако, быстро переросла в тревогу.
– А куда?
– Ну, я подумала, что попробую поступить в аспирантуру... в Нью-Йорке, – с улыбкой ответила она. – Ведь там живет и работает мой муж.
Джек с облегчением вздохнул.
– Птичка, как же я тобой горжусь! Я всегда знал, что у тебя талант. Потом, помолчав немного, он добавил: – Ты знаешь, мне предложили вести воскресную передачу «Национальная футбольная лига».
– Это же здорово! Когда ты начинаешь?
– Я еще не дал окончательного ответа. Я сказал, что мне надо посоветоваться с женой.
– Ты что, шутишь?
Он взял Элизабет за руку и повел к дивану. В голове у него вертелись слова, которые он так хотел ей сказать. Я люблю тебя, Птичка. Это было самое главное.
За двадцать лет эти слова утратили свой истинный смысл. И сейчас он хотел вдохнуть в них новую жизнь.
– Я не хочу больше жить врозь.
– Правда?
Ее улыбка как-то потускнела. Джек увидел в ее глазах новое выражение, раньше ей несвойственное. Это его насторожило, он вспомнил, как сильно она изменилась.
– Ты – вся моя жизнь, Птичка. Я и не догадывался, что так люблю тебя, пока мы не расстались.
