Аркадий Исаакович схватился за трубку.

— Станислав, здравствуйте. Это доктор Лор вас беспокоит. Не разбудил после бессонной ночи? Нет? И не ложились? Что так? Нельзя так себя напрягать, Станислав, здоровье — оно одно, его беречь нужно, и спать следует регулярно. Улетаете? Ах, улетаете! На самолете, надеюсь? Не обращайте внимания, это я пошутил неудачно. У супруги схватки начались? Я так и подумал. Ну, удачных вам схваток и счастливого разрешения! Да нет, ничего, я так, узнать про супругу. Потом, если не затруднит, позвоните, расскажите, как все прошло. Супруге привет! Бон вояж!

Лор разочарованно отключился.

— Подлипецкий уже в Майами водные лыжи навострил. Разбегаются ребята. Видно, сильно им вчера Сеня хвосты накрутил. Этот, — кивнул он на отключенного Иванько, — готов в психи записаться, лишь бы подальше от длинных Аполлонских рук. Султаныч, выручи, посиди с ним пару часов, мне позарез надо отлучиться.

— Исакич, я бы посидел, ты же знаешь, как я тебя уважаю. Но у меня после потопа дел по горло. К тебе пришел помещение временное предложить, пока твой офис сушить будем.

— За это тебе спасибо, конечно. Так не посидишь?

— Извини, не могу. Может, Вольфовну попросить? Она отзывчивая.

— Попробую, если она дома, конечно.

— Дома, дома, видел ее недавно в паркинге. Дезинфекцией машины занималась, избавляла ее от угрозы лямблиоза и хламидиоза.

— Это теперь каждой машине не помешало бы.

— Сейчас запишу в свой напоминальник — позвонить в санэпидемстанцию, — Шахмар Султанович поднял с пола и обтер рукавом выроненный ежедневник. — Этот потоп! Какие расходы! ТСЖ точно обанкротится. Ты извини, мне надо бежать. Звони в понедельник, обсудим переезд.

— Ну давай!

Нина Вольфовна Кох только что закончила дезинфекцию автомобиля и очень устала. Теперь нужно было еще продезинфицировать одежду и обувь, в которой она обрабатывала авто. Вольфовна сняла халат, перчатки и резиновые сапоги еще в паркинге и сложила их в пластиковый мешок. Она зашла в квартиру, открыв и закрыв дверь локтем, не прикасаясь к ручке. Таким же способом она зашла в ванную, подцепила одноразовую шапочку для душа, сушившуюся на крючке, надела на руку, включила воду, выбросила шапочку в мусорную корзину и начала тщательно мыть руки по локоть антибактериальным мылом. Затем она выпотрошила принесенный с собой мешок в стиральную машину, наполнила ванночку порошком и дезинфектором, установив на щадящий режим стирки, чтобы сапоги не потрескались. Мешок и шапочку вынесла в мусоросборник.

Теперь можно присесть ненадолго и вытянуть ноги. Она уже с утра, как только узнала об утечке фекалий, позвонила в СЭС, требуя незамедлительного приезда специалистов. Но незамедлительно они не приехали. И, будучи реалисткой, она их незамедлительно не ожидала. Но к трем часам, по ее мнению, они уже должны были прибыть. Но они не прибыли, и нужно было снова звонить и снова требовать. Она набрала номер, но телефон упорно не отвечал. Просто санэпидемстанция еще не знала, что родом Нина Вольфовна из поволжских немцев, хоть и родилась в карагандинской ссылке, и благодаря генетически унаследованным упорству и настойчивости всегда выходила победителем в затяжной борьбе против чего бы то ни было.

Вообще, чета Газидзе была борцовой. Глава семьи Сан Саныч тридцать лет положил на борьбу за извлечение черного золота из нефтеносных слоев Западной Сибири. Нина Вольфовна столько же лет боролась за искоренение паразитов среди жителей Тюмени. Когда Газидзе переехали в Москву на заслуженный отдых, они быстро осознали, что в результате многолетней привычки подсели на борьбу, и в жизни без борьбы начали болеть и хиреть. Поэтому стоило только соседу Казбекову поднести к ним зажженную спичку, как они ухватились за эту спичку как за спасательную соломинку, загорелись заботами ТСЖ и вошли в привычное боевое состояние, прогнав прочь хандру и болезни.

А сегодняшний день был особенно значимым в восстановлении энергетического потенциала супругов. Сан Саныч как убежал из дома в восемь утра, даже не побрившись, так еще и не возвращался. Так небритый и попал в телерепортажи. Потоп Сан Санычу не был в новинку. Только в его практике обычно разливалась по тундре нефть, умерщвляя все живое на километры вокруг. А тут всего лишь вода, и все лишь одна человеческая жертва. Хотя и очень серьезная утрата для комплекса. Сачков был главной надеждой на отсуживание «Куполка» в пользу товарищества. Но как он оказался ночью на улице, да тем более в районе катастрофы, никто не мог объяснить. Даже его супруга Алла, которая, однако, утверждает, что Колю утопили по заказу Аполлонского. Недаром же Семен Аркадьич взял на себя все похоронные расходы и готов поставить Николаю Ильичу памятник.

А в целом, Газидзе видел ситуации и похуже. Другое дело, что денег на ликвидацию давали побольше, да и площади были в основном пустынными. А тут такая населенность на один квадратный километр! Он бегал как заведенный по всей территории, распоряжаясь и организуя, а потом сел на обработанный женой автомобиль и куда-то уехал. Вольфовна подумала, что нужно узнать — куда и когда предполагает вернуться, чтобы подгадать с ужином.

Нина Вольфовна позвонила мужу: из его насыщенной проклятиями речи она поняла, что он сейчас пытается заглянуть в глаза хозяину охранной фирмы на его рублевской даче и требует немедленно прислать новый наряд для охраны комплекса, но тот не готов сделать это раньше понедельника. Вольфовна положила трубку, пошла в кладовку, достала ружье мужа, с которым он охотился в Сибири, и принялась его начищать. Зная мужа, она понимала, что сегодняшней ночью он будет патрулировать комплекс лично. За этим занятием ее застал звонок Лора.

— Ниночка Вольфовна, драгоценная моя! Какое счастье, что вы дома! Это Аркадий Лор вас беспокоит. Вы даже не представляете себе, как мне нужна ваша профессиональная помощь! Ниночка Вольфовна, умоляю вас, спуститесь ко мне! У меня здесь такой сложный случай паразитизма!

Нина Вольфовна аккуратно положила ружье, накрыла его холщовым полотном, вымыла руки, поправила прическу, надела резиновые сапоги мужа, поскольку ее все еще стирались, и поспешила к Лору. Тот ждал ее в проеме входной двери и, завидев, умоляюще воздел руки.

— Ну что тут у вас, Аркадий Исаакович?

— Да вот он, паразит! — Аркадий посторонился и показал на кушетку, на которой лежал отключенный от сознания Иванько.

— Вы что, смеетесь? — оторопела Нина Вольфовна.

— Я не смеюсь, Ниночка Вольфовна, я рыдаю горькими слезами! И вся моя надежда на вас, отзывчивая вы наша! Мне нужна профессиональная помощь! Пациент с нервным срывом, требовал немедленно отвезти его в психушку, а я без согласия родственников не имею права, а жена пациента в отъезде, а он буянил, домой идти отказывался, пытался причинить себе вред, пришлось отключить на время. А мне срочно, жизненно необходимо отъехать на пару часов! — Лор пал перед Вольфовной на колени, на мокрый пол. — Ниночка Вольфовна, умоляю, побудьте с ним два часа, я заплачу как за профессорскую консультацию восемь, нет, десять тысяч!

— Нет, увольте, Аркадий Исаакович. Я на себя такую ответственность не возьму. К тому же, примите во внимание личность пациента, мне как жене теперешнего председателя никак нельзя оставаться с бывшим председателем в отключке один на один. Он меня потом в чем угодно обвинить может. И не просите! — и Нина Вольфовна решительно направилась к двери.

Лор, не вставая с колен, бросил свое тело на холодный и скользкий пол и схватил ее за щиколотки.

— Ниночка, заклинаю вас. Мне не к кому больше обратиться! А у меня может рухнуть вся моя жизнь! — тут Лор прижался лбом к большеразмерным сапогам Вольфовны и зарыдал.