судовладельцем затянулись. Адмиралтейство в конце концов приобрело ржавое «корыто», но его привели в Скапа-Флоу днем, после потопления линкора «Ройял Оук»… Повезло немцам и в том, что эсминец, шедший в кильватере подводной лодки, отвернул; еще несколько минут, и сигнальщики с него непременно обнаружили бы субмарину.
Как бы то ни было, Прин сделал свое дело — Гитлер, скептически относившийся к возможностям своего подводного флота, увидел, наконец, в нем реальную боевую силу. Именно такое впечатление и собирался произвести на него Дёниц.
Глава 4
«Торпедный кризис» и минная война
9 апреля 1940 года германские вооруженные силы приступили к операции по захвату Дании и Норвегии. Она носила кодовое название «Везерюбунг» и предполагала высадку комбинированного воздушного и морского десанта в важнейших пунктах двух скандинавских стран. Кригсмарине в этой операции отводилась едва ли не решающая роль. Весь действующий флот был разделен на семь групп, перед каждой из которых ставилась задача высадить десант в определенном пункте и поддерживать его с моря. В операции приняли участие 2 линейных корабля, 1 устаревший линкор, 3 тяжелых крейсера, 4 легких крейсера, 22 миноносца и несколько десятков транспортов и мелких кораблей.
Подводные силы Кригсмарине, 30 подлодок, также приняли активнейшее участие в боевых действиях. Они были разделены на 9 групп, от 2 до 6 субмарин, и заблаговременно заняли позиции на пути возможного движения боевых кораблей и транспортов противника. Их задача состояла в противодействии контрдесантной операции англо-французского флота и сухопутных войск.
Операция «Везерюбунг», при всем ее авантюрном характере, готовилась тщательно и предельно секретно. Дёниц вспоминал, что о ней знал очень узкий круг офицеров штаба Кригсмарине. Командиры подводных лодок должны были вскрыть опечатанные пакеты с приказом в открытом море по получении специального сигнала. «Что касается перспектив предстоящей операции, — писал он, — то я считал обстановку, в которой предстояло действовать подводным лодкам, довольно благоприятной».
Однако если надводный флот выполнил в целом поставленные задачи [11], то подводные силы ожидал полный провал.
Когда союзники, англичане и французы, 10 апреля бросили к берегам Норвегии целую армаду боевых кораблей и транспортных судов, у немецких подводников появилась возможность отличиться: цели выбирать не приходилось. Но случилось так, что немецкие подводные лодки оказывали лишь «моральное воздействие» на противника фактором своего присутствия. Дёниц вспоминал о том, в какой шок его повергли радиограммы, приходившие в штаб с «у-ботов»:
«Донесения, поступившие с лодок в последующие дни, превзошли все ожидания».
11 апреля. «10 апреля, вечером, атаковал торпедами два эскадренных миноносца. Результатов взрыва не наблюдал. И 12.30 выпустил три торпеды по „Кумберленду“[12] . Мимо. Одна торпеда взорвалась на пределе дальности хода. В 21.15 три торпеды веером по крейсеру „Йорк“[13]. Все торпеды взорвались, не доходя до цели…» U-48.
12 апреля. «10 апреля. 22.50. Два промаха. Одна торпеда взорвалась после прохождения „расстояния безопасности“[14], другая взорвалась через 30 секунд после выхода из аппарата, не дойдя до крупного эскадренного миноносца», U-51.
15 апреля. «14.04. Торпеды, выпущенные по „Уорспайту“[15] и двум эскадренным миноносцам, отказали», U-48.
«Залп двумя торпедами по транспорту. Безуспешно». U-65.
16 апреля поступило донесение от U-47. Гюнтер Прин докладывал:
«15 апреля… Вечером обнаружил три крупных транспорта (30 000 тонн) и три судна меньшего тоннажа, следующие в охранении двух крейсеров. Транспорты стали на якорь вблизи южной части Бюгдена… Транспорт и крейсера стоят в стесненном районе, частично заслоняя друг друга.
22.00. Выхожу в подводном положении на позицию залпа. Намерение: расходуя по одной торпеде, атаковать оба крейсера и два транспорта.
…Произвести перезарядку торпедных аппаратов и вновь выйти в атаку.
22.42. Выпустил четыре торпеды, наименьшая дистанция 750 метров, наибольшая — 1500 метров. Торпеды были установлены на глубину хода 4 и 5 метров. Перед лодкой стояла целая стена судов. Ни одного взрыва. Противник ничего не заметил. Произвожу перезарядку торпедных аппаратов.
…Выстреливаю четыре торпеды. Безрезультатно. Одна торпеда отклонилась от заданного курса и взорвалась, ударившись о скалу… Начинается преследование лодки и атака глубинными бомбами… Покидаю район.
19 апреля. Обнаружил „Уорспайт“ и два миноносца. Атакую линейный корабль двумя торпедами с дистанции 900 метров. Безрезультатно. Из-за детонации торпеды, взорвавшейся на пределе дальности хода, лодку преследуют миноносцы».
18 апреля. «Два преждевременных взрыва торпед…» U-37.
19 апреля. «Две торпеды по „Уорспайту“. Дистанция 900 метров… Одна торпеда взорвалась преждевременно, вторая — на пределе дальности хода». U-47.
«На выходе из Вогс-фьорда при стрельбе по крейсеру „Эмералд“[16] наблюдал преждевременный взрыв через 22 секунды». U-65.
Эти радиограммы после возвращения подводных лодок были дополнены устными докладами командиров. То, что произошло, Дёниц назвал «торпедным кризисом».
В целом картина оказалась удручающей: в четырех случаях «у-боты» атаковали линейные корабли, в четырех — крейсера, в десяти — эскадренные миноносцы и еще в десяти — транспорты. Итог: потоплен лишь один транспорт!
Можно представить себе состояние командиров субмарин и всех членов экипажей, которые рисковали собой, лодкой, выходили в атаку и… без результата. Любимец Дёница, Гюнтер Прин во время доклада не сдержался и, срываясь на крик, заявил «папаше Карлу»: «Нас послали драться против сильного противника, вооружив негодным оружием! Я не намерен больше выходить в море с этими деревянными болванками!» Дёниц разделял возмущение подводников. И своем дневнике он записал: «В истории войн, пожалуй, не было случая, когда солдаты посылались в бой со столь несовершенным орудием» [17].
На вооружении германских подводных лодок стояли в это время торпеды двух типов. G7a (II), принятая в 1937 году парогазовая торпеда, диаметром 533 мм, длиной 7,2 метра, развивавшая скорость 40–44 узла, с наибольшей дальностью хода 7800-12 000 метров. G7c (III), принятая в 1939 году электрическая торпеда, с такими же габаритам и скоростью хода 30 узлов, дальностью 5000 метров. Вес 1538 и 1600 кг соответственно, вес боевой части — 280 кг.
Парогазовая торпеда при движении оставляла заметный пузырьковый след. Обнаружив его, противник мог уклониться от смертоносного снаряда и контратаковать подлодку. Электрическая торпеда следа не оставляла. Плата за это — меньшая скорость и дальность хода.
Оба типа торпед могли оснащаться обычным контактным или магнитным взрывателями.
«Торпеды и раньше доставляли много хлопот», — писал Дёниц. В самом деле, еще во время «атаки века» Г. Прина в Скапа-Флоу из восьми торпед, выпущенных по неподвижной цели, гарантированно поразили линкор «Ройял-Оук» лишь три-четыре. В победной эйфории этому факту никто значения не придал…
В конце октября 1939 года Дёниц решил повторить нападение на флот Метрополии и послал в район Северной Атлантики западнее Оркнейских островов подлодки U-56 и U-59 капитан-лейтенантов Вильгельма
