сотворить, – теперь пусть они улетают. – Она захлопала в ладоши. – Прочь! Все до единого! Никого не осталось. А теперь вы видите не минахов, а меня. Я одна, в желтом. А теперь меня две – в зеленом. Три – в голубом, в розовую крапинку. А теперь четыре – и все в ярко-красном. – Она захлопала в ладоши. – Все пропали. И появилась миссис Нараян и ее забавный спутник с ногой в лубках. Каждого по четыре. А теперь они все в зале, встали в большой круг. И танцуют «Танец ракшасы». – Затопчи его, затопчи!

Послышался дружный смех. Несколько танцующих Уиллов и миссис Нараян выглядели довольно потешно. Сьюзила щелкнула пальцами.

– Прочь! Исчезли! А теперь вы видите своих пап и мам – по трое пап и по три мамы – и все они бегут по игровому полю. Быстрей, быстрей, быстрей! Вдруг все исчезли. А вот опять появились. Исчезли. Появились, исчезли… Появились, исчезли…

Хихиканье переросло в громкий хохот с взвизгиваниями, и наконец прозвенел звонок. Урок элементарной практической психологии закончился.

– Зачем нужны эти игры? – спросил Уилл, когда дети убежали поиграть, а миссис Нараян вернулась к себе в кабинет.

– Нужно понимать, – ответила Сьюзила, – что мы не полностью подвластны своей памяти и воображению. Если нам доставляют неприятности наши мысленные образы, мы должны как-то себе помочь. Показать, как это делается, и отработать на практике не сложней, чем научить письму или игре на флейте. Сначала детей учат простейшим приемам (это вы только что видели), которые методично переходят в систему приемов освобождения. Освобождение, конечно же, неполное. Но ломоть хлеба лучше, чем совсем ничего. Эта техника не приведет вас к раскрытию природы Будды, но поможет подготовиться к этому раскрытию, освобождая от преследования призраков, от бесполезных сожалений и тревог о будущем.

– Призраки, – повторил Уилл, – да, это хорошее слово.

– Никто не обязан терпеть эти навязчивые идеи. От некоторых из них освободиться довольно легко. Как только они появятся, дайте работу своему воображению. Поступайте с ними, как с минахами или с четверкой миссис Нараян. Поменяйте им платье, приставьте другой нос, уменьшите их количество, прогоните, верните и заставьте проделать что-нибудь смешное. А потом уничтожьте. Подумайте только, как бы вы могли обойтись со своим отцом, если бы вас в детстве научили подобным штучкам! Вы воспринимали его как чудовище. Но в этом не было необходимости. Страшного великана-людоеда можно было превратить в смешного карлика. В целое сборище нелепых карликов. Двадцать карликов могли бы танцевать, притопывая, и петь: «Мне снился мраморный дворец…» Несколько уроков элементарной практической психологии – и вся ваша жизнь сложилась бы иначе.

А как бы ему следовало обойтись в своем воображении с погибшей Молли, подумал Уилл, когда они приближались к припаркованному джипу; при помощи каких упражнений избавиться от белокожего, пахнущего мускусом суккуба, воплощения самых безумных и мучительных его желаний?

Но вот они подошли к джипу. Уилл передал Сьюзи-ле ключи и с трудом уселся на заднее сиденье. Вдруг они услышали громкий треск: на дороге появилась трясущаяся, словно в невротических конвульсиях, старая машина. Поравнявшись с джипом, она остановилась, все еще дрожа и лязгая.

Они обернулись. Муруган высунулся из окна королевского «беби остин». Рядом с юношей, окутанная белым муслином, вздымаясь, будто облако, сидела рани. Уилл поклонился и был награжден самой милостивой улыбкой, которая угасла, едва только рани перевела взгляд на Сьюзилу. На приветствие своей подданной рани ответила довольно сдержанным кивком.

– Собрались прогуляться? – спросил Уилл.

– Не дальше чем в Шивапурам, – ответила рани.

– Если эта проклятая колымага прежде не развалится, – с горечью добавил Муруган. Он повернул ключ зажигания. Мотор в последний раз непристойно громко икнул и заглох.

– Нам надо кое-кого навестить, – сказала рани. – • Одного знакомого, – добавила она с загадочной улыбкой и еле заметно подмигнула Уиллу. Уилл, притворившись, будто не понимает, что речь идет о Баху, с равнодушным видом пожелал ей доброго пути, посочувствовав хлопотам, предстоящим в связи с празднованием совершеннолетия сына.

– А что вы здесь делаете? – перебил его Муруган.

– Сегодня утром я провел несколько часов в школе, чтобы получить представление о паланезийском образовании.

– Паланезийское образование…– Рани горестно покачала головой. – Паланезийское…– Она выдержала паузу: – Образование.

– Что касается меня, – сказал Уилл, – мне понравилось все, что я увидел и услышал, начиная с мистера Менона и директора школы миссис Нараян и кончая уроком элементарной прикладной психологии, – добавил он, пытаясь вовлечь в разговор Сьюзилу. – Этот предмет преподает миссис Макфэйл. Рани, не замечая Сьюзилу, указала толстым пальцем на пугала в поле.

– А это вы видели, мистер Фарнеби?

– Конечно, видел. И где еще, кроме Палы, – спросил он, – пугала одновременно красивы, действенны и полны метафизического смысла?

– И не только отпугивают птиц от рисового поля, но так же и детей от идеи Бога и его Аватар, – с мрачным видом добавила рани. Она подняла руку: – Послушайте!

Том Кришна и Мэри Сароджини весело играли вместе с другими ребятишками, дергая за бечевки сверхъестественные пугала. Звонкие голоса детей звучали в унисон. Прислушавшись, Уилл разобрал слова песенки: Тра-ля-ля, за веревку дерг – и в ответ Боги запляшут, а небо – нет.

– Браво! – воскликнул Уилл и рассмеялся.

– Боюсь, что мне не смешно, – строго сказала рани. – Это не забава, но трагедия. Но Уилл не отступал.

– Насколько мне известно, – проговорил он с улыбкой, – эти очаровательные пугала – изобретение прадедушки Муругана.

– Прадед Муругана, – сказала рани, – был выдающимся человеком. Выдающийся ум, но склонный к ужасающим заблуждениям. Величайшие дары – увы! – были использованы превратно. Но самое худшее то,