зашел в bar-tabac вчера вечером пропустить пару стаканчиков и сказал Жоржу, что он рыбачил с Притчардом и что это скверная шутка — то, что тот затеял, — но не объяснил почему. Кажется, они поссорились. Я не уверена. Вот так это все звучало, — закончила Аньес с улыбкой. — Во всяком случае, Тедди здесь сегодня нет, его пикапа тоже.

— Странные люди эти американцы. Иногда, — добавил Антуан, словно решил, что Том может обидеться на слово «странные». — Что новенького от Элоизы, Том?

Аньес еще раз предложила им маленькие канапе с сосисками и зеленые оливки.

Рассказывая Антуану, что ему известно об Элоизе, Том между тем размышлял о том, что с отъездом Тедди в этом отвратительном деле складывается более сносная ситуация. Понял ли Тедди наконец, что ищет Притчард? И решил лучше не иметь с этим ничего общего? И возможно, Тедди — даже если ему хорошо платили — наконец понял, что за оригинальные личности эти двое — Притчард с женой. Нормальным людям, подумал Том, нелегко иметь дело с чокнутыми. Том умудрялся говорить о другом, в то время как его мысли витали далеко от темы разговора.

Через пять минут, когда появился Эдуард и спросил разрешения чем-нибудь заняться в саду, Тома посетила еще одна мысль: Тедди может сообщить о костях в парижскую полицию, не обязательно сегодня, возможно завтра. Тедди может честно рассказать, что Притчард искал не сокровища, не затонувший чемодан или еще что-то, а труп, и что он (Тедди) считает своим долгом известить полицию об этом трупе. Это был бы также лучший способ для Тедди дать сдачи, если бы ему захотелось расквитаться с Притчардом.

Пока новости хорошие. Том чувствовал, что у него с лица спало напряжение. Он взял канапе, но отклонил предложение наполнить его стакан. Том видел, что Эд, по-видимому, находил удовольствие в болтовне по-французски с Антуаном. Аньес Грэ выглядела особенно хорошо в белой вышитой блузке с рукавами-пуфами в крестьянском стиле. Том сделал ей комплимент.

— Пора Элоизе еще раз вам позвонить, Том, — сказала Аньес, когда Том с Эдом покидали дом. — Я чувствую, что она позвонит вам сегодня вечером.

— В самом деле? — сказал Том, улыбаясь. — Я бы отдал за это жизнь.

Сегодня все складывается удачно, решил Том. По крайней мере, до сих пор.

Одна из маленьких удач этого дня, подумал Том, — это то, что ему не пришлось слышать или воображать, что он слышит, жалобный писк двух омаров, которых варили заживо. И отрезав еще один сочный кусочек, облитый теплым лимонным маслом, он напомнил себе, что полицейские не приезжали, пока они с Эдом были у Грэ. Если бы они явились, мадам Аннет сразу бы об этом сообщила.

— Необыкновенно вкусно, Том, — сказал Эд. — Ты так каждый вечер обедаешь?

Том улыбнулся:

— Нет, это в твою честь. Я рад, что тебе нравится. — Он положил себе немного салата.

Они только что закончили есть салат и сыр, когда зазвонил телефон. Кто это: полиция, или Аньес Грэ, уточняющая время будущего посещения, или Элоиза?

— Алло?

— Алло, Том! — Это была Элоиза. Они с Ноэль уже прилетели в Руаси, не мог бы Том забрать их из Фонтенбло?

Том сделал глубокий вдох.

— Элоиза, дорогая, я очень рад, что ты дома, но... только на сегодняшний вечер... не могла бы ты остановиться у Ноэль? — Том знал, что у Ноэль есть комната для гостей. — У меня сегодня гость из Англии...

— Кто?

Том неохотно сказал: «Эд Банбери», зная, что это имя будет означать для Элоизы смутную опасность, потому что оно было связано с Бакмастерской галереей.

— Сегодня вечером у нас есть кое-какая работа, а вот утром... Как Ноэль?.. Хорошо. Передай ей от меня привет, ладно? А у тебя тоже все хорошо? Ты не против, дорогая, остаться в Париже на этот вечер? Позвони мне в любое время завтра утром.

— Ладно, cheri. Так хорошо вернуться домой! — Элоиза сказала это по-английски.

Они оба дали отбой.

— Священная... священная корова! — сказал Том, вернувшись к столу.

— Элоиза, — сказал Эд.

— Она хотела вернуться сегодня вечером, но решила остановиться у своей подруги Ноэль Асслер. Слава богу. — Труп в гараже — это всего лишь кости, возможно не подлежащие идентификации, подумал Том, но все же кости мертвеца, и Том инстинктивно не хотел, чтобы Элоиза находилась поблизости от них. Том сглотнул, затем отпил глоток вина. — Эд...

Вошла мадам Аннет. Пришло время унести столовые и закусочные тарелки и заменить их на десертные. Когда мадам Аннет принесла приготовленный собственноручно легкий малиновый мусс и затем вернулась на кухню, Том продолжил. Эд чуть улыбался, но глаза его выражали тревогу.

— У меня есть кое-какие соображения, как решить эту проблему сегодня вечером, — сказал Том.

— Думаешь, ты сможешь... в другую реку? Он может затонуть. — Эд говорил твердо, но тихо. — Там нет ничего, что держало бы его на плаву.

Том понял, что он имел в виду: утопить сверток без камней.

— Нет. У меня другая идея. Сбросим его прямо в пруд Притчарда.

Эд улыбнулся, затем тихо засмеялся, и что-то вроде розового румянца появилось у него щеках.

— Прямо в пруд, — повторил он, словно слушал или читал юмористический рассказ-ужастик. Он зачерпнул ложкой десерт.

— Возможно, — отозвался Том спокойно и тоже приступил к десерту. — Ты знаешь, что это приготовлено из моей собственной малины?

Кофе они пили в гостиной, и оба отказались от бренди. Том прошел к входной двери, вышел на крыльцо и посмотрел на небо. Было около одиннадцати. Звезды, обычно такие яркие летом, сейчас еле заметны. Появится ли луна? Сейчас он ее не видел. Если они сделают все быстро, подумал Том, незачем беспокоиться о свете луны.

Том вернулся в гостиную.

— Ты идешь со мной? Я не предполагаю встречаться с Притчардом...

— Да, Том.

— Сейчас вернусь. — Том взбежал по лестнице, снова надел джинсы и переложил кольцо из черных брюк в джинсы. Затем Том прошел в свою мастерскую, взял мягкий карандаш, альбом для набросков и спустился вниз, почувствовав вдруг, что у него улучшилось настроение.

Эд с сигаретой в руке сидел на прежнем месте — в углу желтого дивана.

— Ты не против, если я быстро сделаю набросок?

— С меня? — Однако Эд согласился.

Том набросал на заднем плане очертания дивана и подушки. Он старался передать загадочную сосредоточенность в светлых бровях и ресницах Эда, когда тот смотрел на него. Легкими штрихами он обозначил тонкие англосаксонские губы и небрежно распахнутый воротник рубашки. Том сдвинул свой стул на полметра вправо, перевернул еще один лист и продолжил. Эд мог двигаться, пить кофе, что он и делал. Том работал примерно двадцать минут и затем поблагодарил Эда за помощь.

— Помощь! — Эд рассмеялся. — Я почти дремал.

Мадам Аннет вернулась с вновь наполненным кофейником. Том знал, что сейчас она удалится, чтобы готовить ужин.

— Моя идея состоит вот в чем: мы подойдем к участку Притчарда с другой стороны — не со стороны дома Грэ, — выйдем из машины и пешком дотащим сверток до лужайки Притчарда, где находится пруд, и просто сбросим его там. О весе беспокоиться не стоит, ты знаешь. Ну...

— Думаю, там нет и тридцати фунтов, — сказал Эд.

— Примерно, — пробормотал Том. — Ну так вот... Притчард с женой, возможно, что-то услышат, если они дома. Окна гостиной выходят на эту сторону, пара окон кажется. Мы сразу же вернемся. Пусть он жалуется! — добавил Том заносчиво. — Пусть звонит в полицию и рассказывает свою версию.