поскреблась в номер к Хугебурке. Плохо соображая, он накинул на плечи одеяло и поплелся к двери.

– Господин Хугебурка… – расслышал он глухой голос своего капитана. – Я умираю.

Хугебурка распахнул дверь, и Бугго повалилась прямо на его руки.

– Что?.. – невнятно спросил он, втаскивая ее в комнату и на ходу задевая локтем панель освещения.

Бугго вся тряслась, лицо у нее распухло – из вздутых зеленовато-белых подушек щек торчал только кончик носа, да еще высовывались краешки белых тонких ресниц.

Хугебурка положил ее на кровать, чуть отошел и уставился изучающе. Потом приблизился, тронул распухшую щеку пальцем. Ненадолго осталось углубление в тугой подушечке, потом оно медленно исчезло, выправилось.

– Больно? – спросил Хугебурка.

– Ничего не чувствую, – плачуще сказала Бугго.

Из-под реснички с трудом выбралась раздавленная слезинка. Хугебурка машинально вытер ее ладонью. Бугго всхлипнула.

– Ну, – сказал Хугебурка, проводя рукой по ее волосам. – Ну, ну.

– Может, это от зляги?

– Нет, – твердо ответил он. – Мы ведь пили из одной бутылки.

– Все равно. Я женщина. Женщины чувствительнее.

– Тогда вас бы разнесло еще месяц назад, – резонно возразил Хугебурка.

– А если накопилось в организме?

– Нет, госпожа капитан, – повторил Хугебурка. – От зляги еще ни одного космоволка не раздуло. Так не бывает.

Она чуть выпятила губы, и Хугебурка понял: обиделась. Он еще раз погладил ее, как маленькую, и вдруг нащупал за ухом странный бугорок, похожий на бородавку. На краткий миг ситуация показалась чересчур деликатной. Что, если у Бугго там на самом деле бородавка, которой она стесняется?

– У вас там бородавка? – с нарочитой грубостью спросил Хугебурка.

– Что? – жалобно удивилась Бугго.

– Сидите тихо, я лучше сам посмотрю. – С этим он отогнул ее ухо и повернул к свету. Ему открылся красноватый, чуть светящийся шарик величиной с люксейскую горошину. Этот шарик, несомненно, был живой – он пульсировал и иногда странно шевелился, как бы переступая на месте.

– Дэрису, – молвил Хугебурка.

Бугго застонала и, откинувшись назад, поперек кровати, зашаркала по полу босыми ногами.

– Противно! Противно! – забормотала она.

– Их бы лазерным излучателем, – сказал Хугебурка задумчиво и снова потрогал за ухом у капитана.

– Ну так жгите! Чего ждать? У меня будет отек легких! – выпалила Бугго.

– Чума под хвост! – высказался Хугебурка так неожиданно, что Бугго даже раздвинула мускульным усилием раздутые щеки и чуть обнажила удивленные глаза: обычно Хугебурка никогда не ругался. – Излучателя нет, – пояснил старший офицер. – Я его продал.

Бугго обреченно расслабилась и снова уронила голову на покрывало.

Хугебурка несколько раз дернул себя за волосы. Затем спросил:

– Госпожа капитан, вы боитесь боли?

– Нет, – ответила Бугго сонным голосом. Точнее, обморочным.

– Хорошо.

Хугебурка сдернул с нее майку. Бугго вздрогнула, но тут же опять успокоилась. Хугебурка разрезал майку на полоски, свернул фитильки и поджег. Первый дэрису, ощутив поблизости огонь, засуетился, попытался уйти глубже под кожу, а потом зашипел и обмяк. Хугебурка вытащил его ногтями, а круглую мясную ранку прижег. В комнате сразу завоняло, как в летней шашлычной: горелой плотью и потом.

Второй дэрису обнаружился на спине, еще два – у сгиба локтя, трое сидели на пояснице, один – на бедре. Когда Хугебурка переворачивал стонущую голую Бугго на спину, чтобы посмотреть, нет ли врага на животе и под мышками, в комнату вломился портье.

Хугебурка, закопченный и зверский, поднял лицо. Факел из тряпки в его руке источал зловоние.

Портье смотрел на него молча. Потом бесстрастно осведомился:

– Кто эта госпожа?

– Мой капитан, – чуть задыхаясь, ответил Хугебурка.

Портье подошел поближе, поглядел на Бугго с легкой опаской.

– Дэрису, – пояснил Хугебурка, предупреждая другие вопросы.

Портье подскочил и испустил хриплый вопль.

– Тихо ты, – сказал ему Хугебурка, – люди же спят.