людей от ужасной смерти. И, однако, я часто размышлял, что если бы события пошли иначе, если бы, например, король грифов нашел в себе силы отлететь умирать подальше, то конец мог бы быть иным. Тогда я наверняка выстрелил бы в Дингаана и убил бы его, и каждый из нас, конечно, был бы убит на месте. Но, если бы Дингаан умер в тот день, тогда Ретиф с его спутниками никогда не были бы так зверски убиты… Также, если бы мирно настроенный Панда, брат Дингаана, унаследовал бы его трон, очевидно не было бы и последующей резни в Виинене, и все остальные сражения не имели бы места. Но именно так было суждено и кто я, собственно говоря, такой, чтобы спорить с судьбой? Несомненно, было предопределено, чтобы эти события произошли, и они произошли, как им было положено! Тут уж нечего говорить!

Рано на следующее утро мы собрали наших быков, которые немного отдохнули и отъелись. Через час-два началось наше странствие, согласно данному Дингааном слову. Он даже прислал нам проводников под командованием капитана Камбулы, чтобы показать нам дорогу до Наталя.

Я позавтракал в то утро вместе с преподобным мистером Оуэном и его людьми, причем моей целью было уговорить его уехать вместе с нами, ибо я не считал что Зулуленд является безопасным местом для белых женщин и детей. Мои усилия оказались бесплодными. Миссис Галлей, жена отсутствовавшего переводчика, у которой было трое малышей, мисс Оуэн и прислуга, Джен Вильямс, очень хотели поступить так, как рекомендовал я. Но супруги Оуэн, исполненные истинного миссионерского рвения, даже не хотели об этом слышать.

Они говорили, что Бог защитит их, что они в этой стране всего несколько месяцев, что это было бы актом трусости и предательства — бежать в самом начале их работы. Здесь я могу добавить, что после истребления группы Ретифа Оуэны изменили свою точку зрения, немного поспорили и бежали с величайшей поспешностью…

Я рассказал Оуэну, как близок я был к тому, чтобы застрелить Дингаана, после чего зулусы могли истребить всех нас. Это сообщение сильно смутило его. И он прочитал мне целую лекцию о грехах кровожадности и желания отмщения. Так что, обнаружив, что мы совершенно по-разному смотрим на вещи и спорить впустую бесполезно, я пожелал ему и его людям всего хорошего и всяческой удачи и пошел своей дорогой, мало догадываясь, при каких обстоятельствах нам предстоит снова встретиться…

Часом позднее мы двинулись в путь. Миновав проклятый холм, Хлома Амабуту, где я заметил несколько насытившихся аасфогелей, спящих на скалах, мы подъехали к воротам Большого Крааля. Здесь я, к моему удивлению, увидел Дингаана с несколькими советниками и вооруженной охраной, сидевших в тени двух больших молочных деревьев. Опасаясь вероломного предательства, я остановил фургоны и посоветовал бурам зарядить ружья и быть готовыми к самому худшему…

Тут же появился Томас Холстед, который сказал мне, что Дингаан желает говорить с нами. Я спросил его, не означает ли это, что нас собираются убить. Но он ответил:

«Нет, вы в полной безопасности… Король получил какие-то известия, которые привели его в хорошее настроение по отношению к белым людям, и он просто желает попрощаться с вами, пожелать доброго пути и это, пожалуй, все…».

И тогда мы смело двинулись туда, где сидел Дингаан, и подошли к нему в полном составе. Он довольно вежливо приветствовал нас и даже дал мне пожать свою жирную руку.

— Макумазан, — сказал он, — хоть это и стоило мне многих быков, но я доволен, что твое колдовство восторжествовало вчера. Если бы так не вышло, я должен был бы убить всех этих твоих друзей, что стало бы причиной войны между мною и амабуна. Сегодня я узнал, что эти амабуна посылают ко мне дружеское посольство под командованием одного их своих великих вождей, и я думаю, что вы встретите их по дороге. Поэтому я поручаю тебе сказать им, чтобы они приходили сюда без страха, ибо я приму их хорошо и охотно выслушаю все, что они мне скажут.

Я ответил, что точно передам все, как он поручает.

— Хорошо, — сказал он, — я посылаю двенадцать голов скота вместе с тобой: шесть для вашего пропитания, а шесть — в качестве подарка посольству амабуна. Также Камбула, мой капитан, имеет поручение проследить, чтобы вы в полной безопасности переправились через реку Тугелу.

Я поблагодарил Дингаана и уже повернулся, чтобы уходить, как вдруг глаза короля зулусов заметили Мари, которая, довольно неосторожно и глупо, использовала эту кратковременную остановку, чтобы выйти из фургона и сказать мне что-то незначительное.

— Так вот эта девушка, о которой ты говорил? — спросил Дингаан, — та, на которой ты собираешься жениться?

— Да, — ответил я.

— Клянусь головой Великого Черного! — воскликнул он. — Она и вправду очень красива… Не хочешь ли ты преподнести ее мне в подарок, Макумазан?

— Нет, она не моя, чтобы дарить ее!

— Хорошо! Тогда, Макумазан, я уплачу тебе сто голов скота за нее, что является ценой королевской жены, и дам тебе десять красивейших девушек Зулуленда в обмен.

Я ответил, что это невозможно.

Король заметно начал наливаться гневом.

— Я задержу ее, хочешь ты этого, или нет, — сказал он сердито.

— Тогда ты возьмешь ее мертвой, о Дингаан, — возразил я, — так как здесь много волшебства, которое убило грифов! — и я многозначительно похлопал по стволу ружья.

Конечно, в данном случае я имел в виду, что мертвой будет Мари, но, поскольку мое знание зулусского языка было несовершенным, Дингаан понял эти слова так, что мертвым будет он, и я, думаю, это сильно его испугало. Во всяком случае, он в ответ сказал мне:

— Ладно… Я обещал всем вам полную сохранность если ты выиграешь пари, так что гамба гахле (идите с миром). Я желаю не иметь никаких споров с белым народом, однако, Макумазан, ты первый из них, кто отказал в подарке Дингаану. Но у меня нет зуба на тебя, и если ты надумаешь вернуться сюда, ты будешь гостеприимно встречен, ибо я осознал, что, хотя ты и такой маленький и юный, но весьма умный и обладаешь своей собственной волей. Также хорошо и то, что ты понимаешь наш язык и говоришь всегда правду… Скажи народу Георга, что мое сердце мягко к нему, — он круто повернулся и зашагал через ворота крааля.

Я был очень доволен увидеть Дингаана в последний раз, так как теперь знал, что мы находимся в безопасности, исключая, естественно, те несчастные случаи, которые могут застигнуть любых путешественников по дикой стране. В настоящее время, безусловно, пока он не повидается с упомянутым им посольством, Дингаан желал оставаться в хороших отношениях с бурами. Будучи уверенным в этом, мы продвигались с легким сердцем своей дорогой, благодаря Небо за проявленное к нам милосердие.

Это случилось на третий день нашего путешествия, когда мы подтягивались ближе к реке Тугеле. Мы встретили бурское посольство около небольшого ручья, где предполагали остановиться и мы, чтобы пообедать. Они — эти посланцы — спали в самое жаркое время дня и не заметили нас до тех пор, пока мы не подошли к ним. Тогда, бросив взгляд на нашу зулусскую охрану, они вскочили на ноги и опрометью бросились за своими ружьями.

Тут из буша появились наши фургоны и они уставились на них в изумлении, не понимая, кто мог ехать в этой стране в запряженных быками фургонах. Мы обратились к ним на голландском языке и уже в следующую минуту были среди них. Когда мы еще подъезжали, глаза мои остановились на плотном седобородом человеке, фигура которого показалась мне знакомой, и я подошел к нему, не обращая внимания на остальных. Вскоре я точно удостоверился, кто это такой и, протянув руку, весело сказал:

— Добрый день, минхеер Ретиф! Кто мог бы только подумать, что мы, расставшиеся давно и так далеко отсюда, доживем до встречи среди зулусов?

Он с удивлением уставился на меня.

— Кто это такой? Кто это такой? Всемогущий! Я ведь теперь знаю, кто это такой… Ведь это тот маленький англичанин, Аллан Квотермейн, который стрелял гусей в Старой Колонии! Ладно, мне не следовало бы удивляться, потому что человек, которого ты побил в том состязании, говорил мне, что ты путешествуешь где-то в этих краях… Только я понял его так что тебя убили зулусы…

— Если вы имеете в виду Эрнана Перейру, то где вы встретились с ним? — ответил я.

— Да вон там, в нижнем течении Тугелы, на отвратительной дороге. Однако, он сможет сам рассказать тебе об этом, потому что я взял его с собой, чтобы он показал дорогу к краалю Дингаана. Где