Ныне все перевернулось с ног на голову, и фундаментальные исследования в неклассических науках отталкиваются от… нерешенных или нерешаемых сегодня проблем. Исследователи с нетрадиционной научной ориентацией работают «на доверии», концепции выстраиваются в расчете на «безвозмездный кредит». Лохотрон крутится и крутится…

Главное препятствие познания истины, писал Лев Толстой, есть не ложь, а подобие истины. Даже в случае добросовестного научного заблуждения, добавим мы от себя. Ученому, вознамерившемуся понять суть явления, недостаточно одной только фантазии или исправной регистрации данных.

Постижение сущности явления не может исчерпываться и одним только его осмыслением. Естествоиспытатель всегда выбирает средний путь: накапливает информацию, проводит эксперименты и осмысливает результаты.

Для понимания Природы в ее повседневных проявлениях, для ответа на вопрос о происхождении явлений и вещей нужно добраться до их изначальных истоков.

Тут трудно что-либо возразить по существу вопроса, а вот по поводу методов исследования некоторые замечания найти можно.

Представьте себе такую картину: копаясь у себя в огороде, вы вдруг обнаруживает круглый, плоский, будто бы отшлифованный камень — явно «инородное тело» для ваших суглинков! Он мог попасть сюда случайно, но скорее всего был принесен водой, точнее, песок, которым он был отшлифован, принесла вода, а не ветер.

Ученый-естествоиспытатель может заглянуть еще дальше и рассказать о том, что ваш камень состоит из кальцита или арагонита с примесью доломита, глинистых и песчаных частиц. Это известняк — осадочная горная порода, следовательно, происхождение вашего камня датируется меловым периодом, то есть возраст у него вполне солидный — примерно 185 миллионов лет!

В известняке нередко обнаруживаются остатки скелетов ископаемых организмов. Если в вашем камне окажутся вдруг остатки ископаемых ракушек, по ним можно судить, насколько теплым или, напротив, холодным было море, в котором они жили, и где, собственно говоря, и образовался ваш камень с огорода.

Это первый путь научного исследования, когда мы имеем возможность потрогать предмет, пощупать его, повертеть в руках, разглядеть со всех сторон, а при необходимости и «забраться» внутрь! Исследуя его в рамках причинно-следственных связей, мы одновременно прямо изучаем сам предмет (или явление) и косвенно — условия и обстоятельства его возникновения.

Примерно так работали ученые с образцами реголита — лунного грунта, доставленного на Землю с помощью возвращаемых космических аппаратов.

В частности, было установлено, что насыщенный инертными газами реголит состоит из литифицированных брекчий (обломочных горных пород), стекла, фрагментов метеоритов, минералов и разнозернистых обломочных и пылевых лунных пород.

Если информации по данному явлению или предмету недостаточно или же многочисленные измерения и исследования не дают ожидаемого результата, то используется второй метод, который можно условно назвать «методом аналогии».

Если вернуться к примеру с камнем, который мы обнаружили на огороде и подвергли всестороннему исследованию, то для второго метода одного его будет явно недостаточно! Предстоит перелопатить кубометры земли в поисках второго такого же, а может быть, и третьего, и четвертого. Расспросить соседей, знакомых, друзей, коллег-дачников.

Возможно, придется искать предыдущих владельцев дачного участка, чтобы расспросить их о том, не находили ли они когда-нибудь камня, похожего на этот.

Короче говоря, работы предстоит немало, а вся она в конечном итоге будет сводиться к тому, чтобы с максимально допустимой точностью снять максимально возможное число показаний с максимально возможного количества аналогичных объектов исследования.

Второй метод активно используется в астрофизике, звездной астрономии, внегалактической астрономии, космогонии, космологии…

Оба метода научного познания считаются идеальными, однако в практической астрономии по отдельности они употребляются редко. Первый метод нередко грешит условностью и неточностью измерений, а для второго не всегда бывает возможным подобрать достаточное количество подходящих объектов исследования.

Поэтому астрономы-практики, например, прибегают к третьему методу исследования Вселенной с помощью компромиссного сочетания первого метода и второго. Не так часто, как бы им того хотелось, потому что совмещение этих методов не всегда бывает допустимым (оправданным, достаточным, возможным…), а иногда и просто недопустимым (неоправданным, недостаточным, невозможным…).

Когда отказывают первые три метода, может сработать четвертый — так называемое научное предвидение. Что это такое? Это выявление (установление, определение…) феноменов и явлений природы, которые не известны в настоящем, но могут возникнуть или быть изучены в будущем, и описание их на основе объективных научных законов…

С помощью метода научного предвидения российский математик и геофизик А.А. Фридман в 1922 году выдвинул гипотезу общего расширения Вселенной. В 1929 году ее «подтвердил» американский астроном Эдвин Пауэлл Хаббл. В настоящее время квазикосмистское умозрение под названием «Большой взрыв» абсолютизировано релятивистами.

Правда, сторонники и пропагандисты этой модели Вселенной умалчивают о том, что это за пресловутая сингулярность, вернее, точка с радиусом, равным нулю, и плотностью, равной бесконечности, из которой возникает весь мир.

Умалчивают они и о том, что находится за пределами этой самой сингулярности, то есть расширяющейся Вселенной. В релятивистских кругах считается дурным тоном обсуждение таких «мелочей». Другой Вселенной у нас нет, говорят они, а эта такая потому, что такая, точнее, только такая модель может быть построена по имеющимся у нас формулам.

До «часа икс» плотность Вселенной неизмеримо превышала нынешнюю. Она была настолько велика, что в той Первовселенной теряли силу классические представления о пространстве и времени и действовали совершенно иные законы. Астрофизики назвали этот феномен космологической сингулярностью.

После взрыва расширение совокупного пространственного вещества стало характеризоваться колоссальными относительными скоростями, а средняя плотность Вселенной начала постепенно убывать, со временем придя в известное нам состояние.

Процесс этот обратимый, говорят ученые, и через какое-то время расширившаяся Вселенная начнет «схлопываться» — осциллировать. Никто не знает, сколько раз сменяли друг друга восстановление и распад, но вполне возможно, что происходит это достаточно регулярно, если пользоваться галактическим масштабом времени.

После очередного катаклизма не будет ничего — ни галактик, ни звезд, ни планет, ни жизни, ни цивилизации. Ничего, кроме энергии, которая станет отправной точкой для создания вещества. Трансформация энергии и материи, которая закончится возникновением новой организованной и упорядоченной Вселенной, станет результатом очередного хаотичного взрыва…

Сомнения и возражения оппонентов теории Большого взрыва связаны не с возможностью или невозможностью катастрофы вселенского масштаба, а с тем, могут ли разрушение, тотальное уничтожение и хаотичный взрыв привести к образованию упорядоченной и высокоорганизованной структуры?

Первая наипростейшая аналогия, которая приходит в голову, — взрыв в типографии или на кондитерской фабрике. Согласитесь, было бы, по меньшей мере, наивным ждать появления плюшек или собраний сочинений классиков, материализовавшихся на пепелище в результате взрывов!

Не следует забывать, что релятивистская космология занимается изучением исключительно