Мне уже пора.
Я иду в центр города, отыскиваю хорошо запомнившуюся мне красивую улицу, где среди бесчисленных торговых точек расположился и нужный мне образцово-показательный магазин с симпатичными продавщицами и выдающимся молодым директором.
В магазине я неторопливо разглядываю один костюм за другим, со знанием дела обсуждаю с молоденькой продавщицей их фасон, покрой. Затем мы переходим к мужским сорочкам. Неожиданно девушка сообщает:
— А вот наш директор.
Я с нескрываемым любопытством оглядываюсь.
Гелию Станиславовичу на вид лет сорок, невысокий, стройный, с длинным, холеным лицом, на тонком с горбинкой носу изящные очки в светлой оправе, темные, густые волосы модно подстрижены, как у эстрадного артиста, и аккуратно прикрывают уши. Большие эти, вялые уши — единственный, кажется, признак далекого родства с рыночным верзилой Ермаковым, у того уши точно такие же. На Гелии Станиславовиче, кстати, очень красивый костюм, темно-серый, спортивного покроя пиджак «светло-серые брюки из грубой ткани «в елочку». И еще я обращаю внимание на глаза Гелия Станиславовича, умные, зоркие, спокойные, чуть ироничные. Очень неглуп, очень. Сейчас он почему-то приветливо улыбается мне.
— Здравствуйте, дорогой товарищ, — говорит он, подходя. — Удовлетворяет вас наш ассортимент?
Я рассыпаюсь в комплиментах его магазину.
Гелий Станиславович внимательно оглядывает меня, потом уже другим тоном спрашивает:
— Ну а что вам лично требуется? У нас поступили отличные финские костюмы.
— Пока, увы, не требуется.
— Жаль. Не часто ваш размер имеется. Но когда потребуется, заходите. Прямо ко мне. Надо дорожить такими покупателями, — улыбается Гелий Станиславович, но в глазах его холодок и настороженность.
— Спасибо, спасибо, — говорю я. — Если буду еще раз в вашем городе, то непременно загляну к вам.
— Вот и мне, представьте, показалось, что вы приезжий, — подхватывает Гелий Станиславович, продолжая улыбаться. — Вы не из Москвы?
— Именно.
— Еще долго пробудете у нас в городе? — вежливо интересуется Гелий Станиславович.
— К сожалению, завтра улетаю. А впрочем, слава богу. Надоела, знаете, гостиница, слякоть, ресторанная еда, скука. Хочется домой.
Гелий Станиславович сочувственно кивает.
— Служебная командировка? — усмехнувшись, спрашивает он.
И усмешка его мне не нравится.
Гелий Станиславович любезно прощается со мной и задумчиво смотрит мне вслед, поглаживая пальцами бритый подбородок.
Я выхожу на улицу и вижу, как большой автофургон с фирменной надписью «Готовое платье» осторожно въезжает в соседний двор, куда, видимо, выходят подсобные помещения магазина. И я, проходя мимо ворот, невольно в этот двор заглядываю. Фургон медленно подается задом к распахнутой двери магазина, возле которой его уже поджидают двое рабочих в серых халатах. Сейчас начнется разгрузка.
Мой взгляд обегает двор, и неожиданно я замечаю чуть в стороне от двигающегося фургона, возле стены, сверкающую синюю «Волгу».
В это время мне навстречу выходит со двора какой-то небритый человек с кошелкой в руке, и я восхищенно спрашиваю его, указывая в глубь двора:
— Это чья же такая синяя красавица стоит, интересно знать?
— Ну-у, — жмурясь, мечтательно цокает языком человек с кошелкой. — Ясно чья, директорская. Здесь, брат ты мой, такой директор, что ого-го! Будь здоров и не кашляй, одним словом. Понял ты?
— И спокойно живет?
— А чего ему спокойно не жить, спрашивается, коли такие деньги есть? — иронически усмехается мой собеседник.
— Все до поры, — говорю я.
— Э, браток. Пока эта пора настанет, нас с тобой давно закопают. Хотя… — Он оглядывает меня и снова усмехается: — Ну ты еще, может, и доживешь.
— Постараюсь, — серьезно отвечаю я.
И мы, кивнув друг другу, расходимся. Человек, позвякивая чем-то стеклянным в своей кошелке, торопливой рысцой направляется к расположенному невдалеке продуктовому магазину.
Я не спеша бреду по улице и пытаюсь сообразить, какой все-таки промах допустил я во встрече с Гелием Станиславовичем. Ведь не случайно возникло у меня такое ощущение, нет, не случайно.
Вот и управление. Я разыскиваю Давуда, и мы уже вместе обдумываем все с самого начала. И снова не находим ответа. Скорей всего кто-то нас с ним видел вместе. Произошла какая-то не замеченная нами случайная встреча. Как у меня с синей «Волгой». Давуда узнали, меня зафиксировали. И об этом, видимо, сразу стало известно Гелию Станиславовичу. И все это было бы еще полбеды, не появись я у него в магазине, и того хуже — не вступи с ним в разговор. Придется и об этом доложить своему руководству, то есть Кузьмичу. Представляю, что он мне при этом скажет.
Вечером мы с Давудом идем к Хромому. Долго тянется наш разговор. Расходимся поздно. И, по- моему, довольные друг другом. Все-таки некая компенсация за неудачу с хитроумным Гелием Станиславовичем.
Наутро я улетаю. Давуд едет провожать меня в аэропорт. За эти четыре дня мы подружились еще больше.
Глава VII. КОЕ-ЧТО СТАНОВИТСЯ ПОНЯТНО
В ТО УТРО, когда Лосев вылетал из Южного в Москву, Валя Денисов дождался наконец того, что все с таким нетерпением ждали уже целую неделю.
Дело в том, что накануне вечером подошла очередь Денисова и его группе дежурить на даче академика Брюханова. До этого было получено разрешение прокурора на ее обыск.
На эту дачу, кстати говоря, вышли не случайно. Ибо удалось установить еще двух скрывшихся участников преступной группы — Гаврилова и Шершня. Тщательный обыск дачи дал ожидаемый результат: в одной из комнат под полом был обнаружен тайник и в нем краденые вещи и картины. Было очевидно, что Шершень и Гаврилов спрятали на даче свою долю украденного. Поэтому их появления там следовало ждать в любой момент, как только они найдут надежного и выгодного покупателя или решат перепрятать свою добычу.
И вот вечером в пятницу туда незаметно прибыла на смену товарищам группа Вали Денисова.
Ночь прошла без особых происшествий. Только вот погода выдалась неприятной. Всю ночь, не утихая, выла свирепая метель, наметая сугробы. Под утро к тому же еще сильно похолодало.
