прочесть все, что угодно, кроме жалости и сострадания. Как, оказывается, далеко все у них зашло.

Даша, однако, права, утверждая, что нет никакой порчи, сглаза, приворота. Люди просто списывают на это свои собственные ошибки. Посмотрел на другую женщину — приворот, что-то у тебя не ладится — порча, не бережешь свое здоровье — сглаз!

— Вчера, кстати, Олеська звонила. Я сказала ей, что мы не можем тебя найти. Она решила, что сможет это сделать. Надо позвонить, а то она до сих пор думает, что ты пропала...

Впрочем, наверное, из-за этого удара Даша так и забыла позвонить подруге.

Ее родные и в самом деле, уложив Дашу на кровать, сели вокруг нее в ожидании. Пока что картина представлялась им разрозненной: что-то она успела сказать, что-то увидели, что-то домыслили...

— Итак, — начала она, — я решила сэкономить время и пройти к остановке через частный сектор. Но там было довольно темно, на всю улицу горел один фонарь, и потому я не сразу увидела мужчину, который шел за мной.

— Что изменилось бы, если бы и увидела? — горько заметила мама. — Вряд ли ты могла бы от него убежать. На таких-то шпильках.

— Я сама об этом подумала, когда почувствовала опасность, — согласилась Даша.

— Ходить ночью по незнакомой улице, — пробурчал Виктор. — А я всегда считал, что ты человек рассудительный.

— Я сама так считала, — вздохнула она, не желая вступать с мужем в полемику. Задним-то умом мы все крепки!

— Если вы все будете рассуждать, кто и как поступил бы на Дашином месте, мы так никогда до сути не доберемся.

Папа не одобряет укусов зятя, жалеет дочурку.

— Возле калитки Андрея остановилась, даже не я сама, бандит меня остановил. А потом уже, отступая, я в последней надежде нажала на ручку калитки. Так совпало: момент удара и момент открытия калитки. Вот я и упала прямо во двор. В последний миг показалось, что мимо меня что-то метнулось. Потом я уже ничего не помнила. Потом Андрей... ну, тот, что меня подобрал, сказал, что на бандита напала его собака, немецкая овчарка по кличке Шерхан.

— Странно, что собака стала защищать чужую женщину, — все же съязвил Дашин муж.

— Вовсе не обязательно защищать, — не согласился отец. — Просто в этот момент лежащая Даша не представляла никакой опасности его охраняемой территории, а тот, что стоял у калитки, вроде покушался на собственность хозяина...

Получилась двусмысленность, и Уваров-старший конфузливо замолчал.

— Не понимаю, почему ты там осталась на ночь? — опять с раздражением бросился в атаку Виктор. — Папа точно так же мог осторожно привезти тебя домой.

— Врач не советовал этого делать.

Собственно, Даша не была уверена, что врач этого не советовал. Но так уверял Андрей, хотя непонятно, почему, очень нужны были ему эти заботы!

— Еще врач откуда-то взялся. Как я понял, не из «скорой помощи».

— Ты правильно понял.

Даша начала сердиться, хотя показывать этого не хотела. Вот, значит, как, покусились на то, что любящий супруг считал только своим. Остальное не важно. Что там было полезно для Даши, ерунда, главное, чтобы она домой вернулась. И стала бы хлопотать вокруг него, вернувшегося из больницы, несмотря на свое плохое самочувствие.

Мама сразу почувствовала неладное и тоже бросилась в бой, но не на защиту кого-то одного, дочери или зятя а на защиту брака, который, по ее мнению, надо было спасать всеми силами.

— Витенька, — сказала она, — ничего страшного ведь не произошло, не так ли? Даша просто не хотела нас волновать. Правда, доченька? Может, ты сомневаешься в квалификации приглашенного... Дашиным спасителем врача? Но мы можем пригласить своего. Пусть он ее осмотрит и скажет, что еще нужно сделать?

— Мама, перестань, — рассердилась Даша, — ты ведешь себя так, будто я в чем-то перед Виктором виновата. Уверяю тебя, мне не в чем перед ним оправдываться Чего не скажешь о нем. Не так ли, супруг любимый?

Журналистка попалась дотошная. Оказывается, вначале она примолкла лишь потому, что собиралась с духом, но потом, когда открыла фонтан красноречия... Алле пришлось туго. Она отрабатывала свои пятьдесят долларов с полной отдачей.

— Кем вы себя называете? — вопрошала интервьюерша как раз о том, о чем саму себя недавно спрашивала Алла. — Экстрасенсом? Ясновидящей? Ведьмой?

— Вы думаете, я испугаюсь слова «ведьма»? — усмехнулась Алла. — Если хотите знать, первоначально слово «ведьма» означало лишь «женщина, которая ведает то, что закрыто для других». Это позднее слово приобрело негативную окраску. На современный манер я всего лишь посланник нового и пока еще мало изученного мира энергоинформации.

Она нарочно стала говорить без специфических для колдунов и экстрасенсов терминов. «Ты много читала? Что ж, возражай мне с высоты прочитанного и осмысленного!»

Алла могла бы многое рассказать, но ее раздражало то, что журналистка пришла, уже заранее составив о ней свое мнение. Тогда чего лезть из кожи, если она для себя уже все решила?

— Что вам дает ваше занятие? — между тем спрашивала ее посетительница.

— Мне стали доступны вещи, немыслимые для других людей, — проговорила Алла, почти слово в слово запомнившая книгу известного биоэнергетика, которую недавно прочла. — Я стала свободной от влияния великих энергетических паразитов...

Правда, далее она не стала и вникать. Например, будто теперь ее вера должна принести добро не только Алле, но и другим людям. Вот о чем она меньше всего заботится!

Но про себя Алла подумала, что не отказалась бы поработать в группе людей, испытывающих психотронное оружие. Вот где мощь, наверное! Включил приборчик — и подчиняй себе толпы народу. Тысячи, миллионы! Куда там ведьмам до таких цифр.

Но этой любопытной особе можно преподнести и другое:

— Вся беда нынешнего человека состоит в том, что природа вовсе не предусматривала такой скученности людей. Вспомните хотя бы каменный век. Одно сравнительно небольшое племя могло жить на сотни километров вдали от другого. А теперь? В транспорте — толпа, чужая отрицательная энергетика. В магазине уйма покупателей, а за недорогим деликатесом непременно очередь. Для улучшения здоровья вы пьете дорогие лекарства — почти не помогает, пытаетесь устроиться на высокооплачиваемую работу — не удается. И при этом мало кто знает, что путь к здоровью, счастью, благополучию открыт для каждого, но его обычно не видят...

Фу, аж сама устала от этой длинной тирады. Хотя, чтобы рассказать этой журналистке все, что Алла вычитала в книгах, понадобится не один день, и где взять столько времени?

— Однако вы довольно подкованны, — кисло заметила журналистка.

Видимо, Алла предложила ей сражаться на поле, которое женщина досконально изучила и считала, что противника она победит здесь просто одной левой.

На самом деле за последние два года Алла прочла столько всевозможных книг, сколько не читала за всю жизнь до этого. Вон и стихи может к случаю цитировать. Что, Егорка, так же начитанны твои девушки из верхов?

Но в этой полемике Алле вдруг открылось и то, чего она испугалась. У нее возникло чувство, будто она, до сих пор имеющая доступ к святая святых всякого приходящего к ней человека, стала слепнуть. Тот глазок, через который она смотрела в чужой мир, медленно закрывался. Но почему?

«Любовь! — сказал кто-то внутри ее. — Разве ты имеешь право на любовь?»