Я взглянула на свое отражение в зеркале и состроила гримаску Лизетте, которая наблюдала за мной, слегка склонив голову набок.

Примерно через неделю после нашего разговора нас посетил герцог Суасон. Появился он совершенно неожиданно, и в доме начался переполох.

Тетя Берта выразила недовольство и заявила, что ее следовало предупредить заранее, однако с присущими ей умением и энергией запрягла в работу весь штат прислуги. Объектом особого внимания стала кухня. Повариха, покопавшись в своей удивительной памяти, припомнила, что герцог во время последнего визита в замок лет двенадцать назад отдал предпочтение особо приготовленному супу, рецепт которого являлся семейной тайной поварихи.

Внешность герцога была заурядной, несмотря на его богатство, которое, я знала, было огромным, и политическое влияние, тоже очень большое.

Он слегка пожурил моего отца за то, что тот почти не показывается в Париже.

— Я знаю, что случилось с графиней, — сказал он. — Печальная история. Эта чернь… следовало бы что-то предпринять. Нашли ли подстрекателей?

Мой отец взволнованно сообщил, что агитатора, подлинного виновника несчастья, найти не удалось. Выдвигать обвинения против толпы было бессмысленно. Начались беспорядки, лошади испугались и опрокинули карету.

— Нам надо положить этому конец? — заявил герцог, — Вы согласны со мной?

— Полностью согласен, — ответил мой отец. — Если бы только можно было найти заводилу…

Я чуть было не попросила герцога прекратить этот разговор.

Мы сидели за столом в большом зале. Тетя Берта и повара сделали все, чтобы кулинарные и домашние пристрастия герцога были полностью удовлетворены. Я была уверена, что даже в собственном доме герцога не относились с таким вниманием к мелочам.

Между тем герцог, казалось, не придавал особого значения мелочам. Он держался просто, дружелюбно, и беседа за столом шла непринужденно.

Однако всякий раз, когда речь заходила о беспорядках во Франции, я с беспокойством поглядывала на отца.

— Необходимо что-то предпринять, — произнес Арман.

Я заметила, что при этих словах он вопросительно посмотрел на герцога, и мне пришло в голову, что он хочет записать его в свой отряд.

— Эти люди становятся опасными.

— Согласен, — сказал герцог, — следует что-то делать. Но что, мой дорогой друг, что?

— Ну, нам следует объединиться…Тем, кто желает поддержать закон и порядок.

— Объединиться… это идея, — воскликнул герцог.

— Мы не собираемся пассивно наблюдать за происходящим, — заявил Арман.

— Безусловно! — подхватил герцог. — Кстати, граф, у вас очень милые мальчики. Я наблюдал за ними из окна. Полагаю, это ваши внуки?

— Один из них, — ответил отец. — У меня есть и внучка. Надеюсь, вы успеете познакомиться с ними до того, как покинете нас.

— Непременно. А у мальчиков есть наставник?

— Очень странно, что вы заговорили об этом. Как раз сейчас мы подыскиваем им наставника.

— Леон Бланшар, — сказал герцог.

— Что это означает, Суасон? — спросил отец.

— Я сказал — Леон Бланшар… лучший из наставников, по словам сына моего кузена Жан-Пьера.

Неплохо бы получить его для ваших мальчиков, но, боюсь, это будет нелегко. Жан-Пьер его не отпустит.

— Я уверен, мы найдем подходящего человека.

— Это будет, нелегко, — заверил герцог. — Плохой наставник — это просто катастрофа, а хорошие ценятся на вес золота.

— Это верно, — согласился отец, Вмешался Арман:

— Теперь нас уже достаточно много. Мы не собираемся стоять в стороне и наблюдать за тем, как толпа бесчинствует в небольших городках…

— Уверяю вас, — продолжал герцог, все еще обращаясь к моему отцу, можно попытаться переговорить с Жан-Пьером, поскольку теперь этот человек занят у него всего лишь два-три дня в неделю. Я думаю…

— Вы имеете в виду наставника? — спросила я.

— Да, конечно, наставника. Это нужный человек. Вам надо попытаться получить его. Он сможет уделить вам хотя бы три дня в неделю. Три дня в неделю с хорошим наставником — это лучше, чем вся неделя — с плохим.

— Я полагаю, вы правы, — согласился отец.

— Предоставьте это мне, — сказал герцог. — Мои кузен рассказывал мне об этом человеке и о том, как доволен им Жан-Пьер. Теперь, — говорит он, его мальчики стали почти взрослыми. Вскоре им предстоит поступать в университет. Но он продолжает заниматься с ними два или три дня в неделю. Я выясню. — Он погрозил пальцем отцу. — Думаю, вам не следует никого нанимать на эту должность, пока вы не переговорите с Леоном Бланшаром.

— Мы определенно должны видеть этого человека, — сказал отец. — Очень мило с вашей стороны, герцог, проявить такое участие.

— Славные мальчики, — произнес герцог. — Думаю, они достойны самого лучшего наставника.

Герцог Суасон провел у нас три дня. Он много говорил с моим отцом, продолжая упрекать его за то, что тот почти разорвал все связи со старыми друзьями. Мой отец представил ему Шарло, а поскольку я чувствовала, что Лизетта теперь больше озабочена положением своего сына, чем собственным, я постаралась, чтобы герцогу был одновременно представлен и Луи-Шарль.

Герцог казался несколько неуверенным, явно колебался, пытаясь определить, который из мальчиков является внуком его друга, и весьма любезно отозвался об обоих. После его отъезда отец сказал:

— Надеюсь, он не забудет о наставнике. Временами он бывает забывчив.

Но герцог не забыл о своем обещании, и менее чем через неделю после его отъезда к нам прибыл Леон Бланшар.

Леон Бланшар произвел на нас большое впечатление. В нем ощущалось чувство собственного достоинства, и создавалось впечатление, что ему почти безразлично, наймут его или нет, что было весьма необычно для соискателя должности. Не то чтобы в его поведении было какое-то пренебрежение к окружающим, вовсе нет. Его манеры были безукоризненными. Уже потом отец сказал мне, что, возможно, его поведение вызвано тем, что его услуг добиваются очень многие.

Одевался он щеголевато; белый парик подчеркивал синеву его глаз, и без того выделявшихся на смуглом лице; высокие скулы и тонкие черты делали его довольно привлекательным. Его одежда была великолепно скроена, хотя это не сразу бросалось в глаза, башмаки были простого фасона, но из кожи прекрасной выделки. У него был приятный голос, а сама манера речи да и все в нем говорило о том, что этот человек получил хорошее воспитание и требует к себе соответствующего отношения.

Он беседовал с моим отцом в гостиной, когда меня пригласили туда познакомиться с ним.

Отец сказал:

— Тебе лучше поговорить самой с месье Бланшаром и сообщить о своих требованиях.

Месье Бланшар взял мою руку и изящно склонился над ней. Было такое впечатление, что он прибыл сюда прямо из Версаля.

— Я очень рада тому, что вы согласились приехать к нам, месье Бланшар, — сказала я.

— Я не мог не прислушаться к распоряжению герцога Суасона, мадам, — с улыбкой ответил месье Бланшар.

— Так это было распоряжением?

— Скажем, весьма настоятельная просьба. Герцог хочет, чтобы я оказал вам помощь.