В столице некоего царства кто-то разграбил склад хлопка. Пришли к шаху купцы с жалобой. Выслушав их, шах приказал немедленно разыскать похищенный хлопок и жестоко наказать воров. Но, увы! Поиски ничего не дали. Тогда пришел к шаху его визирь и сказал ему:

- О господин! Разрешите мне найти вора.

- Пусть будет по-твоему, - ответил шах.

В тот же день визирь собрал всех горожан к себе на обед. Народу собралось видимо-невидимо. Но прежде чем начать угощение, визирь прошел вдоль столов, внимательно вглядываясь в лица. Потом он поднялся на возвышение н укоризненно покачал головой.

- Как мало совести у людей и сколько глупости: ворованный хлопок пристал к вашим черным бородам и в таком виде вы смеете являться на угощение к вашему визирю!

Не успел визирь кончить свою речь, как десять человек воровато попятились и схватились за бороды.

- Вот жулики, - тут же указал на них визирь, - взять их![xxxix]

Некий человек, заподозрив в краже своего кошелька соседей, привел их к судье эфенди*. Соседи не признавали за собой вины. Тогда эфенди дал каждому из них по палке одинаковой длины и сказал:

- Завтра с этими палками вы все придете ко мне, и я установлю, кто из вас виновен: у того, кто украл деньги, палка за ночь удлинится на четверть.

Подозреваемые взяли палки и разошлись по домам. Наступила ночь, и те, чья совесть была чиста, спокойно легли спать. А вор не спал и думал, объятый страхом: 'До завтра моя палка увеличится на четверть и я буду изобличен'.

Он успокоился, только укоротив ножом свою палку как раз на столько, на сколько к утру она должна был вырасти. К утру палка не выросла, и, когда все вновь собрались у эфенди, тот приказал уличенному вору вернуть деньги владельцу. Но вор возразил:

- Разве этот суд можно назвать судом по шариату, если приговор выносят по палке? Эфенди ответил:

- Будь признателен мне, что я заставил тебя сознаться, прибегнув к палке, по ни разу не ударил тебя. Что сказал бы ты, если б я, подобно падишаху, заставлял тебя палочными ударами сознаваться в преступлении, которого ты не совершал?[xc].

Рассказывают, что некий человек взял к себе в услужение бедняка. У господина была невзрачная внешность, а слуга был красивым. Так они и жили: один приказывал, другой подчинялся. Но вот настали тяжелые времена. Была засуха, и много людей погибло. Когда голод кончился, слуга подумал, что из тех, кто знал, что он слуга, никого не осталось в живых. Поэтому он, рассчитывая на свою приятную внешность, сказал господину:

- Это ты мой слуга, а я тебе господин.

Между ними начался спор, и слухи об их споре дошли до одного мудрого судьи. Судья предложил спорящим войти в башню и высунуть из нее в окно обе руки. Затем он, стоя снаружи, крикнул:

- Ну а теперь определи, где руки слуги, и отруби их! Услышав эти слова, бывший слуга быстро убрал руки и таким образом выдал себя. Так судья определил, кто из них господин и кто - слуга.

Так рассказывают[xci].

Был один умный бедняк. Мог он предсказать, какая погода будет, какой приплод от скота ожидать, и многое другое мог угадывать.

У одного бая украли драгоценности. Искали, искали - не нашли. Лучших шаманов приводили, самых хитрых знахарей спрашивали - все напрасно. Посоветовали баю умного бедняка позвать.

Привели бедняка. Бай велит драгоценности искать. Бедняк говорит:

- Найти не трудно, что мне за это будет?

- Дам тебе табун лошадей, - пообещал бай.

- Ладно, - согласился бедняк. - Пусть принесут петуха, которого тебе монгольский хан подарил.

Велел бай петуха принести. Бедняк потихоньку шею и голову петуху сажей намазал. Посадили петуха одного посредине темной юрты.

- Теперь заходите по очереди, - сказал бедняк байской прислуге. - Да запомните: петух не простой, а монгольский. Как вор погладит его по голове, так петух закричит. Ну, заходите веселей, гладить его левой рукой надо.

По одному заходили в темную юрту. Бай уши насторожил, слушает. Молчит петух. Все слуги прошли, а петух так и не подал голоса.

- Ты что, дурачить нас вздумал?! - грозно закричал бай.

- Погоди, гадание еще не кончилось, - ответил бедняк. - А ну, поднимите все левую руку.

Подняли руки - у всех ладони в саже, только у первого байского прислужника ладонь чистая.

- Он и украл, - сказал бедняк.

Упал па колени слуга, прощения просит, плачет. Велел его бай плетьми пороть, а бедняку табун коней отдал. Жалко было, а отдал, побоялся с таким мудрецом связываться.

В далекие времена жил слепой. Как-то раз пришло ему па ум предъявить своп права па жену зрячего.

- О люди, - сказал он, - жена моя была недовольна, что я слепой, познакомилась с чужим мужчиной