Когда Насреддин был кадием, к нему пришли двое с тяжбой. Истец заявил:

- Этот человек позвал меня и попросил взвалить ему на спину груз. 'А что ты мне дашь?' - спросил я его, а он ответил: 'Ничего'. Я помог ему и теперь прошу заплатить мне 'ничего', а он отказывается.

- Прекрасно, - решил Насреддин, - ты имеешь право на плату. Подними-ка этот коврик, я уплачу тебе вместо ответчика. Истец поднял коврик, а Насреддин спрашивает его:

- А под ним что?

- Ничего, - ответил истец.

- Ну так и забирай себе это 'ничего'[clxviii].

Афанди был казием. Пришли к нему два человека - один с топором, другой с пилой.

- Рассуди нас, - просит тот, что с топором. - Подрядились мы дрова рубить. Топор был только у меня, у него - пила. Вот я рублю, рублю, а он стоит и с каждым ударом покрякивает. Хозяин видел, что дрова рубил я, мне он и деньги отдал. Но напарник требует поделить их с ним. Справедливо ли это, казни?

- Что ты скажешь? - обратился Афанди к человеку с пилой.

- Верно, - отвечает тот. - Дрова рубил он, а я только покрякивал. Но дров было так много, что я даже устал, пока он рубил.

- Сколько же раз тебе пришлось крякнуть? - спросил у лентяя Афанди.

- Сто раз! Нет, двести! - вошел в азарт лодырь.

- Хорошо, - улыбнулся Афанди. - Сейчас я с тобой рассчитаюсь по справедливости.

С этими словами он взял кошелек у человека с топором и заставил человека с пилой двести раз подбросить его. Кошелек падал на землю, золотые звенели в нем. Лентяй подбирал кошелек и снова подбрасывал - даже вспотел от усердия. Когда он подбросил в двухсотый раз, Афанди сам поднял кошелек и подал его человеку с топором.

- Слышал звон золотых? - спросил он у лентяя.

- Слышал, - отвечает тот.

- Так это тебе плата за покрякивание[clxix].

Жил когда-то бедный, но очень хитрый человек. Однажды он отправился к ростовщику и попросил взаймы рубль, обязавшись назавтра вернуть два. Он вернул ростовщику два рубля в тот же день, к вечеру.

Через некоторое время бедняк попросил у ростовщика десять рублей, пообещав через две недели вернуть пятнадцать. И недели не прошло, как он принес и долг и проценты.

Потом бедняк взял взаймы уже сто рублей, с тем чтобы через месяц вернуть сто двадцать. Спустя двадцать дней ростовщик получил от него сто двадцать рублей. При этом бедняк сказал ростовщику:

- Деньги твои оказались счастливыми, они принесли мне большую прибыль.

Ростовщик остался очень доволен и даже сказал:

- Когда бы ты ни пришел, мои деньги всегда к твоим услугам.

Прошло немного времени, и бедняк вновь пришел к ростовщику; на этот раз он попросил сто туманов*, пообещав вернуть через год сто сорок, и даже написал обязательство: если он задержит долг хотя бы на один день, ростовщик в наказание вырежет из его тела фунт мяса.

Прошел год, за ним второй, а бедняка и след простыл. По ростовщик все-таки разыскал бедняка, и не успел он сказать и слова, как бедняк стал его упрекать:

- Зачем ты дал мне деньги, которые приносят несчастье?

Из-за них я разорился! Мне нечем платить долги!

Ростовщик потребовал, чтобы бедняк пошел с ним к судье [...] [Там он] предъявил расписку бедняка н потребовал свой фунт мяса. Судья дал ростовщику острый нож и сказал:

- Вырежи ровно фунт, но не меньше и не больше! В противном случае разница будет вырезана у тебя.

- Разве я Аллах, чтобы вырезать ровно фунт! Я не согласен с таким решением.

Тогда судья взыскал с него десять туманов в пользу бедняка [...] [clxx]

Жили два приятеля, Суач и Педро. Педро покойные родители оставили богатое наследство, Суан же был беднее самого бедного нищего.

Однажды утром пришел Суан к своему приятелю и спросил:

- Скажи-ка, Педро, не найдется ли у тебя лишнего бревна для сваи?

- Найдется, - сказал Педро. - А зачем тебе?

- Я строю дом, и мне не хватает сваи.

- Раз так, бери, - сказал Педро. - Платить мне не надо, я даю тебе даром.

Суан, не ожидая никакого подвоха, взял бревно и пошел достраивать дом. Дом вышел па славу - даже выше, чем у Педро.

Педро увидел это, и его разобрала досада. Пошел он к Суану и потребовал свое бревно назад.

- Как же я тебе его отдам? - сказал Суан. - Если я выну сваю, дом разрушится. Хочешь, я тебе уплачу за это бревно или достану в деревне другое и отдам тебе взамен?

- Нет, - ответил Педро, - мне нужно только мое. Спорил с ним Суан, спорил, уговаривал-уговаривал, наконец рассердился и заявил:

- Не отдам я тебе твое бревно, и все!

- Смотри, Суан, я пожалуюсь на тебя королю!

- Пожалуйста! Можешь жаловаться!

- Тогда пойдем к королю в следующий же понедельник! - сказал Педро.

- Когда угодно. Я готов.

Наступил понедельник, и оба собрались идти во дворец. Педро, больше всего на свете дороживший деньгами, взял с собой в дорогу побольше серебряных монет. А у Суана денег не было; он взял в дорогу вареного риса и рыбы.

Шли они, шли, и к полудню остановились отдохнуть. Суан достал свой сверток с едой и принялся за еду. Педро тоже очень проголодался, но что он мог купить себе посреди дороги? Суан великодушно пригласил Педро поесть вместе с ним, и они оба как следует пообедали. А потом отправились дальше [...]

Пришли они во дворец.

- С чем вы ко мне явились? - спросил их король.