— А что, если ты просто попросишь их сдаться? Может, они так испугаются, услышав твое имя, что сами ворота настежь распахнут? Падут к твоим ногам и станут умолять о милосердии?

Роран усмехнулся.

— Что-то я сомневаюсь, чтобы в Ароузе обо мне хоть словечко кто-нибудь слышал. И все же… — Он поскреб за­росший бородой подбородок. — Попробовать можно — по крайней мере попытаемся вывести их из равновесия, если уж ничего другого не получится.

— Но сумеем ли мы удержать город с таким малым коли­чеством людей, даже если они и впрямь ворота перед нами откроют?

— Может, и сумеем. А может, и нет.

Оба снова помолчали, затем Балдор промолвил:

— А далеко мы забрались…

— О да.

И снова их молчание нарушал только плеск воды да шуршание колес. Наконец Балдор сказал:

— Здесь, должно быть, не бывает такого паводка во время таяния снегов, как у нас дома. Иначе весной эти ко­леса наполовину скрылись бы под водой, а то их и вовсе снесло бы.

Роран покачал головой:

— Здесь не важно, сколько воды после паводка или дож­дей поступит в каналы. Шлюзы сумеют сдержать напор воды и ограничить ее количество, поступающее на колеса, чтобы они не вращались слишком быстро.

— А если вода поднимется выше шлюзовых ворот?

— К счастью, к тому времени дневные работы на мель­нице обычно бывают уже завершены. А вообще-то в любом случае можно отсоединить механизмы, поднять ворота и… —Роран умолк, поскольку целая вереница образов про­мелькнула у него перед глазами, и все его тело словно омы­ло теплой волной, словно он одним глотком выпил целую кружку крепкого медового напитка.

«А смог бы я? — мелькнула у него дикая мысль. — Неуже­ли получилось бы или… Неважно, мы должны попытать­ся. А что нам еще остается?»

Он быстрыми шагами вышел на середину перемычки, отделявшей среднюю из запруд, и схватился за скобы шлю­зовых ворот, торчавшие над деревянным устройством, призванным поднимать и опускать ворота. Огромный винт заржавел и не поддавался, даже когда Роран прина­лег на него плечом и уперся ногами.

— Помоги, — сказал он Балдору, который остался на берегу и с несколько озадаченным видом наблюдал за дей­ствиями Рорана.

Балдор осторожно приблизился к нему, и вместе им удалось закрыть шлюзовые ворота. Затем, отказываясь от­вечать на расспросы, Роран потребовал, чтобы то же са­мое было сделано и с двумя остальными шлюзами, выше и ниже этих.

Когда все шлюзы были крепко заперты, Роран вернул­ся к Карну, Бригману и остальным, велел всем спешить­ся и собраться вокруг него. Ожидая их, он постукивал по рукояти своего молота, чувствуя вдруг невероятное нетерпение.

— Ну? — спросил Бригман, когда все наконец собрались.

Роран каждому посмотрел в глаза, чтобы убедиться, что они внимательно его слушают, и сказал:

— Значит, так: мы сейчас сделаем вот что… — И он стал быстро и напряженно излагать им свой план. На это ушло добрых полчаса, но, видимо, объяснял он достаточно хо­рошо, потому что вскоре Мандель начал улыбаться, а Балдор, Дельвин и Хамунд, хоть и оставались серьезными, тоже были явно взбудоражены столь дерзким и остроум­ным планом.

Их реакция еще больше вдохновила Рорана. Он не­мало потрудился, чтобы завоевать их доверие, и ему было приятно чувствовать, что и теперь он может полностью рассчитывать на их поддержку. Единственное, чего он бо­ялся — невольно подвести их. Пожалуй, больше этого он боялся лишь потерять Катрину.

А вот Карн был, похоже, полон сомнений. Этого Роран вполне ожидал, однако сомнения заклинателя были ерун­довым препятствием по сравнению с полным неверием, которое выказал Бригман.

— Ты что, спятил?! — воскликнул он, едва Роран закон­чил. — Из этого ничего не выйдет!

— А ну возьми свои слова обратно! — Мандель выскочил вперед со сжатыми кулаками. — С какой стати! Да наш Ро­ран выиграл столько сражений, сколько тебе и не снилось! И между прочим, не имея под началом столько людей, сколько было у тебя, пока ты эту осаду не провалил!

Бригман что-то прорычал, и его верхняя губа изогну­лась, как змея.

— Ах ты, щенок! Я научу тебя уважать старших! Ты моих уроков никогда не забудешь!

Роран толкнул Манделя себе за спину, прежде чем тот успел броситься на Бригмана, и проворчал:

— Все! Веди себя как полагается!

Мандель надулся, но сопротивление прекратил, хоть и продолжал смотреть на Бригмана испепеляющим взгля­дом, но тот в ответ только усмехался.

— План, конечно, необычный, — сказал Дельвин, — но, с другой стороны, твои необычные планы, Роран, всегда приносили успех.

Остальные жители Карвахолла одобрительно загудели.

Карн тоже кивнул в знак согласия, но все же заметил:

— Может, что и получится, а может, и нет. В любом слу­чае это застигнет нашего противника врасплох, и, должен признаться, интересно было бы посмотреть, что тогда бу­дет. Ничего подобного раньше никто не пробовал.

Роран слегка усмехнулся и сказал, обращаясь к Бригману:

— Как раз сумасшествием было бы продолжать дей­ствовать как раньше. У нас всего два с половиной дня, чтобы захватить Ароуз, так что обычные способы тут не годятся. Я считаю, нужно рискнуть и попробовать необычный.

— Может и так, — буркнул Бригман. — Только твой необычный способ может немало хороших людей погубить. И всего лишь из-за того, что тебе захотелось всем показать, какой ты умный.

Улыбка Рорана стала еще шире. Он подошел к Бригману совсем близко:

— Тебе вовсе не обязательно со мной соглашаться, Бригман. Просто нужно делать то, что тебе приказывают. Ну что, будешь подчиняться моим приказам или нет?

Оба они были настолько разогреты обсуждением, что, кажется, даже воздух между ними нагрелся и стал дро­жать. Бригман скрипнул зубами и еще более яростно, чем прежде, принялся крутить свой обломок копья, потом от­вел глаза, чуть отступил от Рорана и воскликнул:

— Да черт с тобой! Послужу тебе, как верный пес, до поры до времени, Молотобоец. Но, боюсь, довольно скоро тебе придется за это расплатиться, так что будь осторожен. Придется головой отвечать за такое решение.

«Ну, если мы возьмем Ароуз, то мне будет все равно», — подумал Роран и крикнул:

— Тогда по коням! Дел у нас полно, а времени мало! Скорей, скорей!

Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Эрагон со спины Сапфиры наконец-то высмотрел внизу, у самого горизонта, мрачные очертания Хелгринда. И ему сразу же захотелось повернуть обратно — так ужасно выглядела эта далекая гора, возвышавшаяся над окрестными равнина­ми, точно гигантский черный зуб. С Хелгриндом у него были связаны столь неприятные воспоминания, что луч­ше всего было бы прямо сейчас его уничтожить, увидеть, как рухнут на землю и развалятся на куски его голые серые шпили. Сапфира более равнодушно взирала на эту темную каменную твердыню, но Эрагон не сомневался: ей тоже не­приятно находиться вблизи от Хелгринда.

К вечеру Хелгринд остался у них за спиной, а перед ними на берегу озера Леона раскинулся