Эрагона, прибавив: «Мне давно хотелось увидеть и дальние пределы Алагейзии, а слетать туда гораздо быстрее, чем скакать в такую даль верхом на коне».
На рассвете Эрагон попрощался с разревевшейся Катриной и с Измирой, которая сосала большой палец, весело на него посматривала и явно ничего не понимала.
А потом они отправились в путь. Сапфира и Фирнен летели над лесом бок о бок, держа курс на восток. Роран сидел позади Эрагона, обхватив его руками, а Куарок свисал у Сапфиры из когтей, и его металлическое полированное тело ярко сверкало в лучах солнца.
Через два с половиной дня они достигли берегов озера Ардуэн, сверху казавшегося бледным полотном, только очень большим, больше всей долины Паланкар. На западном берегу озера находился город Силтрим, в котором ни Эрагон, ни Сапфира раньше не бывали. А у пристани, качаясь на небольшой волне, стоял длинный белый корабль с единственной мачтой.
Судно выглядело именно так, как и представлял себе Эрагон, ибо не раз видел его во сне. Ощущение неумолимой судьбы охватило его, когда он посмотрел на это судно.
Они переночевали в Силтриме, очень похожем на Эллесмеру, хотя он был, пожалуй, поменьше, да и дома в нем стояли теснее. Пока они отдыхали, эльфы перенесли Элдунари на корабль, а также погрузили туда запас провизии, всякие инструменты, одежду и прочие полезные вещи. Команда корабля состояла из двадцати эльфов. Все они выразили желание остаться с Эрагоном и помочь выращивать драконов, а также учить будущих Всадников. Вместе с Эрагоном в путешествие отправлялись и Блёдхгарм со своими заклинателями, кроме Лауфина и Утхтинарё.
Утром Эрагон несколько изменил заклинание, скрывавшее яйца драконов от чужих глаз, и подал Арье те два яйца, которые она выбрала, пожелав о них заботиться. Одно яйцо следовало отправить гномам, второе — ургалам. Арья с Эрагоном надеялись, что дракончики сумеют выбрать себе подходящих Всадников среди представителей того и другого народа. Если же этого не произойдет, яйца поменяют местами. Но если и тогда драконы не захотят для кого-то проклюнуться… Эрагон и сам не был уверен, что он будет делать в этом случае, но не сомневался, что Арья что-нибудь придумает. Как только эти яйца проклюнутся, молодые драконы и их Всадники поступят под начало Арьи и Фирнена, а когда они достаточно подрастут, то отправятся на восток и присоединятся к Эрагону, Сапфире и остальным членам возрождающегося ордена Всадников.
Эрагон, Арья, Роран, Куарок, Блёдхгарм и остальные эльфы взошли на борт корабля и поплыли через озеро, а Сапфира и Фирнен кружили высоко над ними.
Корабль назывался «Талита» — по имени красноватой звезды, что светит на восточном краю неба. Светлый и узкий, он скользил по воде, и под килем ему нужно было не более нескольких дюймов глубины, так что он мог ходить по любым рекам и озерам. Двигался корабль совершенно бесшумно, и управлять им почти не требовалось. Он, похоже, сам отлично понимал, куда хочет направить его капитан.
Несколько дней плыли они среди лесов — сперва через озеро Ардуэн, потом вниз по реке Гаэне, ставшей особенно полноводной благодаря весеннему таянию снегов. Проплывая под зеленым пологом ветвей, они слушали, как поют и порхают у них над головой птицы, как сердито стрекочут белки — рыжие и черные, — сидя на верхних ветвях деревьев. Порой белки спускались так низко, что до них, казалось, можно дотронуться рукой.
Эрагон большую часть времени проводил либо с Арьей, либо с Рораном, и лишь изредка виделся с Сапфирой, которая держалась рядом с Фирненом. Эрагон часто замечал, как драконы сидят на берегу, сплетя лапы и положив головы рядышком на землю.
В течение дня лес был окутан солнечной, золотистой дымкой, а по ночам над головой ярко светили звезды, и прибывающая луна давала достаточно света, чтобы можно было продолжать путь. Теплая погода, и эта дымка, и это непрекращающееся покачивание «Талиты» приводили Эрагона в состояние какого-то полусна, и он погружался в приятные воспоминания.
Вскоре, однако, лес кончился, и теперь они плыли уже среди полей. Здесь река Гаэна сворачивала на юг. И по ней они проплыли вдоль границы лесов до самого озера Элдор, которое оказалось еще больше озера Ардуэн.
Там погода переменилась, поднялась настоящая буря. Высокие волны швыряли корабль, как скорлупку, и целый день путешественники чувствовали себя отвратительно. Их безжалостно поливало холодным дождем и хлестало яростными порывами ветра. К счастью, ветер был попутный, и это здорово им помогло.
Переплыв озеро Элдор, они вошли в устье реки Эдда и вскоре миновали эльфийский форпост Керис. После Кериса леса стали постепенно от них удаляться, и теперь «Талита» плавно, словно без руля и ветрил, скользила по реке, со всех сторон окруженной равнинами.
Когда они вынырнули из леса на простор равнин, Эрагон каждую минуту ожидал, что Арья и Фирнен скажут, что им пора возвращаться. Однако они пока что ни слова не говорили о расставании, и Эрагон, довольствуясь этим, не спрашивал их о дальнейших планах.
Они плыли все дальше и дальше на юг, и земли вокруг становились все более и более пустынными. Озираясь, Роран говорил: «Что-то тут, пожалуй, слишком безлюдно, да?», и Эрагон вынужден был с ним согласиться.
Наконец они добрались до самого восточного селения Алагейзии — маленькой заброшенной деревушки Хедарт, состоявшей из горстки деревянных домишек. Эту деревушку когда-то построили гномы с единственной целью — торговать с эльфами, потому что вокруг не было ничего особо ценного, кроме огромного количества оленей и диких быков, стада которых виднелись вдали. Деревня стояла у слияния двух рек — как раз в этом месте в Эдду впадала Аз Рагни, делая ее раза в два полноводней.
Эрагон, Арья и Сапфира уже однажды пролетали над этими местами, направляясь из Фартхен Дура в Эллесмеру после сражения с ургалами, и Эрагон знал, чего ожидать, когда впереди показалось это селение.
Он был сильно удивлен, даже озадачен, когда увидел сотни гномов, поджидавших их на пирсе, вытянувшемся чуть ли не до середины реки. Но его смущение вскоре сменилось радостью, ибо гномы расступились и вперед вышел Орик.
Подняв над головой молот Волунд, Орик крикнул:
— Неужели ты мог подумать, что я позволю своему названому брату покинуть эти края, должным образом с ним не попрощавшись?
И Эрагон, сияя, сложил руки рупором и крикнул в ответ:
— Никогда!
Эльфы достаточно долго держали «Талиту» у причала, чтобы все смогли спокойно сойти на берег, кроме Куарока, Блёдхгарма и двух других эльфов, которые остались сторожить Элдунари. В этих местах воды Эдды были слишком бурными, и не стоило надолго оставлять корабль у пирса — его могло сильно побить, — а потому «Талита» вновь отчалила и спустилась по реке чуть ниже. Эльфы надеялись найти там более спокойное местечко и встать на якорь.
Орик притащил с собой из Хедарта четырех гигантских кабанов награ, убитых в Беорских горах. Туши кабанов были надеты на вертелы из цельных стволов толщиной с ногу Эрагона и жарились над ямами, в которых жарко мерцали угли.
— Вот этого я сам убил, — гордо заявил Орик, указывая на самого большого из кабанов.
Вместе со всем прочим, необходимым для устройства пира, гномы доставили сюда целых три повозки с лучшим медовым напитком, сваренным специально для Сапфиры. Дракониха даже замурлыкала от удовольствия, когда увидела эти бочонки.
«Тебе тоже нужно будет это попробовать», — сказала она Фирнецу; тот фыркнул и с любопытством вытянул шею, принюхиваясь к бочонкам.
Когда наступил вечер и жаркое было готово, все уселись за грубо сколоченные столы, прямо на месте изготовленные гномами. Орик ударил своим молотом по щиту, призывая всех к молчанию, затем взял кусок мяса, сунул в рот, прожевал, проглотил и провозгласил:
