— Это было конечно не НЛО, но…

— Нам пора. — Рыжий стрельнул в него предупреждающим взглядом, быстро указав глазами на меня. Я сделал вид, что ничего не заметил.

Они записали номер моего мобильного и ушли.

Вошедший пожилой врач велел мне отдыхать побольше на свежем воздухе и принимать витамины. Сам он достал из ящика маленькую початую бутылку, чёрный хлеб в пакете и банку шпрот. Задорно дунув в стакан, он небрежным жестом отпустил меня домой.

Когда я пришёл, был уже вечер. На улице накрапывал дождик, и я успел дойти до подъезда, прежде чем по асфальту забарабанил настоящий ливень.

Дома я перекусил и сел за Интернет. Краткий спор оперов воскресил кое-что в моей памяти. Я ведь раньше уже видел заметку об упомянутом ограблении. Музей современного искусства. Там выставлялись современные художники, но в запаснике, я прочитал тогда, хранились довольно ценные работы художников и скульпторов 18–19 веков. Имена у меня тут же вылетели из головы — не специалист я по живописи.

В статье говорилось, что в ночь ограбления над музеем видели прямоугольный объект. Но это не может считаться верным, поскольку он был чёрный и лишь изредка виднелся в свете луны, когда та появлялась из-за облаков. Тог вечер выдался пасмурным.

Я нашёл эту статью и перечитал. В комментариях люд уже изгалялся вовсю. Моё внимание привлёк материал «также по теме».

Ссылка привела меня к списку из семи-восьми статей на сайте, оформленном под доморощенное общество уфологов.

В первой статье сообщалось, что в Цюрихе из местного музея недавно были украдены практически все полотна. Украдены ночью, никаких следов автотранспорта, на котором злоумышленники увезли «улов». В другой говорилось о цепи ограблений в Австрии и Польше — в огромных количествах исчезали произведения искусства — пластинки с классической музыкой, диски с современной, этнической, из магазинов и музеев пропадали даже ноты. Даже исчезло несколько оригиналов рукописей Моцарта и Баха. Помимо нот, исчезали книги. «Чтиво», которым забито всё, и особенно — книги признанных гениев литературы, опять же — классические произведения: Гёте, Шекспир, Гюго, Достоевский, Толстой, Фицджеральд…

«Остаётся только догадываться о целях столь странных и вопиющих по своей несуразности ограблений, — заканчивал автор статьи. — Общая ценность похищенных произведений искусства достигла двадцати семи тысяч евро, продуктов простого, массового творчества — несколько тысяч евро. Очевидцы в один голос утверждают, что во время краж над музеями и магазинами в небе видели «летающие тарелки». Но так как преступники орудуют в тёмное время суток и полноценных свидетельств у полиции нет, и без того смехотворная причастность НЛОнавтов отметается начисто».

Я прервал чтение, потому что разболелась голова. Последствия драки с бритоголовым всё-таки сказывались.

В аптечке, как назло, болеутоляющего не нашлось. Среди упаковок с пластырем, бинтов и таблеток от кашля лежал странный пластиковый пузырёк красно-коричневого цвета. Не помню, чтобы я такое когда- либо покупал. Однако пузырёк выглядел до боли знакомым, словно я его видел каждый день.

«Мендлокатар» — возвещали крупные буквы.

«Препарат седативного и болеутоляющего действия. Не рекомендуется принимать за рулём, беременным или во время менструального цикла».

«Возможны вспышки раздражительности. Действие 1 капсулы препарата — 4 часа». Раздражительность мы как-нибудь переживём, подумал я, но тут меня буквально осенило — я уже пил эти таблетки некоторое время назад. Воспоминание об этом вдруг отчётливо проступило. Только был я при этом не один, в воспоминании присутствовал парень, кажется, его звали… Силдр.

Что за странное имя… И мы куда-то неслись с бешеной скоростью. Я видел себя в салоне автомобиля… или ещё непонятно чего, хотя что это ещё могло быть, не самолёт же, в конце концов. И случилось это вроде бы совсем недавно.

Чёрт знает, что творится, — подумал я и положил пузырёк обратно в аптечку. Принимать эти таблетки желание пропало.

Часы на стене показывали начало одиннадцатого. Дождь барабанил так, словно в стёкла бил град размером с фундук.

Едва я подумал о том, чтобы принять коньячку — принять как следует, вместо прогулок на «свежем воздухе» под проливным дождём, напоминавшем начало Потопа, — и забраться под одеяло, как зазвонил мой мобильник.

Тип, что позвонил, по крайней мере, выбрал для встречи приличный ресторан — «Гулливер». Оказалось, что это место расположено за углом моего дома, но я почему-то видел ресторан впервые, хотя вроде бы ходил мимо этого подвальчика не раз. Вот что значит суета современной жизни — не знаешь, что находится у тебя под боком. Тем не менее интерьер мне понравился — тонувшие в полумраке столы со свечой на каждом, редкие светильники на стенах, разрисованных иллюстрациями из книги Свифта. Звучавший из скрытых динамиков блюз не мешал многочисленным посетителям разговаривать в полный голос.

Человек, что меня вызвал, сидел за столиком у стены. Заметив меня, он поднял руку. Чёрная бархатная рубашка навыпуск свободно спадала на брюки. Вымокший плащ висел на спинке стула.

— Присаживайтесь, — сказал он, указывая на массивный стул, и пододвинул ко мне меню. Я подумал, что с удовольствием наверстаю то, что не удалось осуществить дома, и заказал говядину на углях с жареной картошкой и сто граммов коньяка. Коньяк выбрал дорогой — пусть этот хрен, что вытащил меня на ночь глядя под дождь, заплатит — во всех смыслах.

Он заказал то же самое. Коньяк нам принесли сразу.

— Так что о моей вчерашней драке и бритоголовом вы хотели мне рассказать? — спросил я, поднося широкий бокал к губам и чувствуя, как жгучий напиток приятно согревает мои внутренности. — Да и кто вы такой?

— Зовите меня Пётр.

— Стало быть, имя не настоящее? — прищурился я.

— Это имеет значение?

Я пожал плечами. Мне, в общем-то, всё равно. Я пригубил коньяк.

Он сделал то же самое.

— Все эти сообщения в Интернете, — начал Пётр, — о похищениях произведений искусства в Москве и по всему миру. Вы их, конечно, читали?

Я кивнул, не переставая изучать его взглядом. Тому, кто назвался Петром, на вид лет сорок, чёрные волосы зачёсаны назад, глаза — странного сине-зелёного цвета. Наверное, линзы. Мне это тоже было до фени. Каждый имеет право иметь глаза того цвета, какого хочет. Однако что-то в его лице было неестественным. Я не мог сказать с уверенностью, что именно вызвало эту мысль, но впечатление, что я присутствую на маскараде, с каждой минутой усиливалось.

— Так вот, — продолжал он, — все эти сообщения — правда. И ты — ничего, если мы без формальностей? — сам это видел вчера у «Мелодии». Один из них даже на тебя напал.

Честно говоря, я ожидал чего-то подобного: НЛО и всё такое. Однако идея посидеть в ресторане была недурна, на улице дождливая ночь, а здесь тепло, уютно, так что я был согласен послушать и байки о «неизведанном».

— Один из кого? — Нам принесли еду, и я вонзил нож с вилкой в дышащий соком кусок поджаренного на углях мяса. Несколько красочно нарисованных лилипутов с завистью смотрели на меня со стены.

— Один из них. Из тех, кто прилетает сюда за вашим искусством.

Я пригубил коньяк.

— И с какой же они планеты?

Пётр некоторое время изучал меня взглядом. Играющий в зале блюз отлично гармонировал с выражением его лица — задумчивым, немного грустным.

— С Земли. Из не столь отдалённого будущего.