сразу определила Сале, - зато парень плох. Только на Слове консула и держится.'
- Да то ж панна Яринка! - вполне натурально всплеснул руками Мацапура, и любой, кто не знал веселого Стася, вполне мог увериться: зацный пан искренне удивлен и огорчен тем положением, в котором оказалась девушка. - А ну, живо! Хлопца до хаты, пусть лекарь его пользует, а о панне Ярине я сам позабочусь…
Пан Станислав уже забирался в сани, как был, в шубе и в ночной сорочке. Уселся на передке, взял в руки кнут, обернулся к стоявшей рядом Сале.
- В замок отвезу, там за ней присмотрят! - губы Мацапуры расплылись в добродушной улыбке. - Перевяжут, вином напоят, чтоб кровью не изошла. Кровь молодая, чистая, нельзя, чтоб панночка ею изошла, никак нельзя!
И Сале поняла, что имеет в виду пан Станислав.
…Консула она тогда, при первой встрече, узнала сразу. Добро б просто узнала! - ловчим псом вывела спутников прямо на него, идя по невидимой ниточке быстро слабеющего следа. Да, здесь ее способности уходили водой в песок - но она успела дотянуться верхним чутьем. Успела, и расслабилась, решив, что миссия, ее последняя миссия, практически завершена…
Как бы не так!
Оказалось, что все еще только начинается!
Вернее, началось раньше.
Ну кто, кто мог знать наперед, что этот ироничный красавчик Рио, рубаха-парень и рубака-парень, стеснительный благодетель многодетных побродяжек - двоедушец?!
Нет, то, что герой находится под заклятием, Сале, конечно, знала - но она и подумать не могла, что дело обстоит настолько серьезно! Ведь тогда, при Досмотре, когда строго прозвучало: 'Вы пытаетесь провести через Досмотр второго человека? Вторую личность?' - она растерялась. И испугалась. При последующих словах Малаха-Досмотрщика: 'Вам известно, что лиц, уличенных в нарушении визового режима, постигает административная ответственность?'
Однажды ей довелось видеть, что бывает с теми, кто пытается пересечь Рубеж нелегально. В ушах до сих пор звучит вопль неудачника, возомнившего, будто он может беспрепятственно миновать Досмотр. Он был самоуверен. У него имелась действительно стоящая контрабанда, за такую любой чародей с радостью опустошит свою казну; и он рассчитывал… не рассчитал.
Он кричал долго, пытался сопротивляться… Потом по ту сторону Рубежа, куда он так стремился, упала его пустая оболочка.
Бычий пузырь, из которого выпустили воздух.
Наверное, действительно великим магам изредка удается прорваться через Рубеж - силой или обманом. Краем уха Сале слыхала о случаях прорыва, хотя Малахи и не любят распространяться о своих неудачах. Однако живьем она ни одного нарушителя не видела.
Сале запаниковала (хотя страшная и малопонятная 'административная ответственность' угрожала сейчас отнюдь не ей) - и неожиданно услышала обращенные лично к ней слова Малаха-Досмотрщика:
- В принципе, мы можем сделать некоторое исключение из правил для вашего спутника.
Сале не поверила своему внутреннему слуху! Малах предлагал ей…
- У вас есть вещь, которая могла бы помочь нам в работе. С ее помощью значительно легче отслеживать запрещенные к провозу сущности и вибрации…
Сале сразу поняла, на что намекает Малах. Это бабнику к'Рамолю и простодушному герою Рио она потом соврала первое, что пришло на ум: 'Крючок для ловли саламандриков'! Нет, это и на самом деле был крючок, только ловилась на него дичь куда более серьезная. Чужие Слова, даже непроизнесенные вслух (или, как называет их консул - Имена). Артефакт на самой грани дозволенных к провозу через Рубеж; и то лишь при наличии заверенной декларации с обязательством возвращения имущества.
Она не колебалась ни единого мгновения, ибо этого мгновения ей попросту не дали. И вовсе не уловила, в какой момент оказалась вместе со спутниками вне Рубежа - без крючка, но как позже выяснилось, на крючке. В тот момент Сале не могла думать ни о чем, а в голове истеричной мухой билась одна-единственная мысль: 'Пронесло!'.
Потом было чужое село, бегущие люди, избитый парень со странным младенцем на руках, хата, вооруженные гости, грохот огненных самострелов (не впервой доводилось Сале видеть такое, не впервой; в одном из дальних Сосудов подобные штучки были куда опасней…); и, наконец, - встреча с консулом.
Удача?
Провал?
Консул, конечно, себе на уме - но, хорошо хоть, предупредил! Только теперь Сале поняла, как их ловко подставили! И кто? Сами же Рубежные Малахи! Придрались к Рио-двоедушцу, вынудили дать взятку - и все, обратный путь для них закрыт! Проклятье, попасться, как сопливой девчонке, с перепугу согласной на все и с кем угодно! Дура! Набитая дура! Надо было плевать на Рио, возвращаться, брать того лысоватого Убийцу Драконов - или, если бы Рио пощадили, выписывать на него вторую визу… Время? Да, время бы они потеряли, зато тогда уж комар носу не подточил бы! Хотя… Если их и впрямь решили подставить - подставили бы так или иначе!
Одно странно: из-за кого весь сыр-бор? Из-за нее, Сале-Куколки? Да кому она нужна, колдунья- недоучка! Из-за героя-двоедушца?! Так чего проще было - подвергнуть сразу 'административной ответственности', и дело в шлеме! Спутники Рио вообще пустышки…
Значит, остается ребенок.
Малахи не хотят, чтобы он оказался по ту сторону Рубежа!
Только сами же Малахи перед этим и отдали распоряжение доставить ребенка в местный Сосуд!
Голова кругом идет… ну что, Куколка, еще побарахтаемся или как?!
Сале криво усмехнулась.
Она вполне отдавала себе отчет, что 'побарахтаться' ей могут и не дать.
- Ну, хто туточки ликаря пытал?
В дверях коморы, где лежал пластом надворный сотник, воздвиглись: посередке - овчинный кожух с обшитым черкасином подолом, снизу и сверху соответственно - растоптанные чоботы из войлока-стеганки и лихо сбитый набекрень малахай. Внутри этого изобилия, кочерыжкой в капусте, прятался на диво румяный дедуган, хитро поблескивая глазками-маслинками из-под заиндевелых бровей.
'И когда это он успел? - мимоходом отметила Сале. - Верховой едва-едва коня в стайню отвел, а он уже следом! Да и второй раз топота слышно не было. Пешком прибежал? Или на пузыре воздушном прилетел, о котором консул рассказывал?'
- Это ты, что ли, лекарь? - без особого радушия поинтересовалась она.
По тону сказанного сразу чувствовалось: в лекарские способности деда женщина не верит ни на грош.
- Ни, який же я ликар, ясна пани? - искренне удивился дед, разоблачаясь и шмыгая носом- картошкой. - Пасичник я, Рудый Панько, тут, окромя вас, меня всяка собака знает! И пан Юдка знает, мы пана Юдку с Божьей помощью третий раз за пейсы из домовины тащим! Вы, пани ясна, не терзайте серденько, я не ликар, от меня ему вреда не будет…
- Пусти его! - прохрипел с кровати Юдка, и Сале подчинилась.
Пасичник, у которого под кожухом обнаружилась очень даже приличная, чуть ли не щегольская, чумарка на вате, мигом оказался рядом с кроватью. И принялся споро извлекать из принесенной с собой
