Услыхали! Тишина сменилась гулом, но голоса теперь звучали иначе. Очнулись мугыри!
- А сотником кто будет? - высокий парень в коротком, не по росту, кожухе пробился вперед. - Не можно без сотника, панна Ярина!
Парень был знакомый - Миско Швец, из самой голоты. Год назад в черкасы просился, да не взяли. Какой черкас без коня?
Девушка задумалась. А и вправду, кто? Ни писаря не осталось, ни есаула, ни черкаса реестрового.
- А хоть он, - Ярина кивнула на мрачного Хведира. - Роду он черкасского, и батька, царствие небесное ему, сотенным писарем был!
Хведир даже головы не поднял - будто не слыхал. В толпе засмеялись.
- Не, не годится! - Миско Швец взлохматил буйную шевелюру. - Пусть пан бурсак покуда в писарях, как батька, походит. Он - человек ученый, ему и писарем быть. Верно?
Толпа вновь загудела - согласно, дружно. Ярина облегченно перевела дух. Раз уж чины делить начали, значит, не побегут!
- А сотником тебе быть, Ярина Логиновна, некому больше.
Девушка невольно покраснела, в висках застучала кровь. О таком и не мечталось. Не мечталось, не думалось. Куда там в сотники! Тут бы раз с батькой в поход сходить - и то не брали!
- Девка она! - послышался чей-то рассудительный бас. - Девка славная, боевая, да один хрен: разве можно девку в сотники?!
Ярина только вздохнула. Все верно! Замечталась, дуреха!
- И кто ж такое сказал? - Миско резко оглянулся, хмыкнул. - Да это мы все - бабы, а она - единственный вояка на все Валки! Кто бежать хотел да хомяком в нору ховаться, а?
Рядом со Швецом уже собрались его погодки: крепкие, плечистые, один в один. Кое-кого Ярина помнила. Тоже из голоты, доброго кожуха - и того нет.
- Ярину Загаржецку - в сотники! Слава! - крикнул кто-то, и весь майдан дружно отозвался:
- Слава! Слава! Не уйдем! Не сдадимся!
Ярина словно очнулась. Криком сотники не ставятся. Через день-другой из Полтавы наказного пришлют, но ждать все одно нельзя.
- Теодор Лукьяныч!
Парень поднял голову, взглянул удивленно.
- Поезжай в управу сотенную да всех волонтиров запиши, да амбар открой, где припас хранится, да погреб пороховой. Понял ли, пан писарь сотенный?
Бурсак подумал, кивнул. Ярина повернулась к Швецу.
- А ты, пан Миско, при мне сотенным товарищем будешь. Проследи, чтоб на улицах порядок был, да чтоб не стреляли попусту. И об есаулах наказных подумай, вечером назначим.
- А головы брить? - поинтересовались петушиным фальцетом. - То холодно, панна сотникова!
- Брить, ясное дело! - хором ответили ему. - Голову брить, а чуприну оставлять, да усы. И пшена с салом запасай, и ложку с казанком бери! Чай, теперь черкас - не мугырь!
Ярина улыбнулась.
- Зброи много, Яринка, - Хведир устало вздохнул, откладывая гусиное перо. - Да только старая вся. Рушниц справных нет, и янычарок нет. Булдымки, фузеи без пружин, флинты. Какие ржавые, какие без кремней. И шабли ржавые. Гармата есть, да только без ядер.
Здоровая рука сдернула с носа очки, парень повертел их, растерянно оглянулся.
- Протереть бы! Подсоби!
Ярина выругала себя за недогадливость и взялась за окуляры - тереть до блеска толстые стеклышки. Ночь прошла, уже утро. Сделано немало, да вот поможет ли? Люди есть - восемь десятков записалось. Но только кто? Голота - ни коней, ни зброи, ни выучки. Только пятеро и служили, и то не в черкасах, а на востоке - в стрельцах городовых. Это ли войско?
- И коней мало, - Хведир вновь нацепил окуляры, заглянул в исписанный мелкой, красивой вязью лист. - Восемь коней, настоящих, боевых, а остальные - клячи селянские, на них не поездишь.
- Ничего, - девушка заставила себя улыбнуться. - Не в том сила!
Да, валковский обыватель воевать не обучен, зброя стара и коней боевых нет. Зато на всех въездах-выездах уже стоят рогатки, а за рогатками - хлопцы с фузеями. За околицами спрятаны секреты, чтобы враг внезапно не налетел, а пушку зарядили гвоздями да подковами. В упор ахнет - добре будет.
- Я Миско Швеца в Минковку послала, да в Перепелицевку, чтоб народ поднимал, - девушка присела к столу, бегло проглядела записи. - Надо бы порох пощупать, а то пишешь - 'три бочонка', а что в тех бочонках…
Бурсак что-то хотел пояснить, но не успел. Негромко заскрипела дверь.
- Ханум-хозяйка! Говорить надо!
Агмет подошел к столу, расстегнул жупан, бросил недоверчивый взгляд на разложенные бумаги.
- Зачем глаза портишь, бачка Хведир? Мой один глаз иметь - лучше твоих два видеть!
Бурсак только руками развел. Агмет, не снимая шапки, присел на лавку, хлопнул широкой ладонью по колену.
- В Хитцах был. Все смотрел, хорошо смотрел. Не наша это был. Не татары!
Ярина и Хведир переглянулись. Им самим не очень верилось в неведомо откуда взявшихся крымчаков. Из всех селян, что в Хитцах жили, уцелели трое; те, что сразу в лес убежали. Они и рассказали о татарах: и платье татарское, и луки. Стрелы Ярина сама видела - и не одну. Какие в стены впились, какие в телах холодных застряли.
- Не наша, не татары! - на мрачном лице Агмета промелькнула ухмылка. - Шайтан умный шибко, да моя не глупее. Следы смотрел - не наши кони! Заводных нет, а наша без заводных в поход не идет. А главное - рушницы. Откуда у татар-крымчак рушницы? Наша с лук-саадак идет, наша рушницы йок - нет совсем.
- Значит, не татары, - девушка поджала губы, задумалась. - Кому же это быть?
- Может, москали? - неуверенно предположил бурсак. - У них татар в войске много, и рушницы есть.
- Кто бы ни был, - Ярина поднялась, устало провела ладонью по лицу. - Придут - разберемся.
- Сейчас сани приезжать, - Агмет кивнул на дверь. - От Дикого Пана приезжать. Бочонок пороха привозить, пять рушниц привозить. Бар якши!
Девушка удивленно покачала головой. Вот, значит, как? Ну, спасибо пану Мацапуре!
- Они сразу назад уезжать, а двое тут оставаться. Тебя, ханум-хозяйка видеть хотят. Я их велел караул стеречь, никуда не пускать.
- Зачем? Они же помочь приехали!
Почему-то сразу подумалось о пане Юдке. Вот бы его сюда с дюжиной-другой сердюков! Никаких татар с москалями и на околицу бы не пустили!
- Помочь? - татарин вновь усмехнулся. - Знай наша этих 'помочь'! Ханум-хозяйка и бачка Хведир пана Рио хорошо помнить?
- Кого?!
На майдане собрались хлопцы - не меньше дюжины, кто с мушкетом, кто с фузеей, а кто просто с пикой. Порох в небольшом, потемневшем от времени бочонке, стоял тут же, прямо на снегу.
Ярина подошла, головой покачала:
- Эй, кто старший?
Незнакомый безусый хлопец подбежал, стукнул древком пики в снег:
- Наказной есаул Климко Чалый, панна сотникова!
Девушка вздохнула. И с такими воевать! Есаул сиволапый…
