Я хотел им об этом сказать, но они так боялись, что все равно бы не поняли.
Бабочки в соломинку дуют. И люди в соломинку дуют. Оттого такой здоровенный пузырище и вырос. Скоро лопнет. Бабочки радуются, собрались, смотрят. Думают, их Самый Главный День совсем-совсем скоро.
А я думаю наоборот.
Надо, чтобы мой Самый Главный День наступил раньше. Тогда я всех спасу. Даже бабочек. Слышите, бабочки? Я вас всех зову на праздник! На мой Самый Главный День!
И остальных тоже спасу. А некоторых спасу неправильно - раз они так хотят.
Раз они глупые.
Ну и ладно! Пусть им хуже будет.
Логин Загаржецкий, сотник валковский
'Достал клятый замок до самых печенок! Обороняй его, обороняй… Судный День на дворе, а местное поспольство не к исповеди! - бунтовать вздумали! Туда бегут, сюда бегут… эх, зря хлопцы под Катеринослав удрали! И тут намахались бы вдосталь… за счастье народа!…'
При этом язык и глотка сотника жили как бы совершенно независимой от подобных мыслей жизнью. Никогда еще Логин Загаржецкий такого за собой не замечал: думать об одном, а приказы совсем о другом отдавать!
А вот поди ж ты…
- Мыкола, Хведир! Берите чумака - и наверх, на донжон тащите. Яринка, и ты, пани Сало - детишек забирайте, чертенка с княжичем! - и туда же. Чортяка, а ты куда?! Ну и что, что сын?! Ладно, дверь закрыть и нас троих хватит, а не успеем - и сам чорт не поможет.
- Спасите! - надрывалась за окнами приближающаяся толпа.
Вот ведь дурни! Кому кричат? Кто их спасать должен? Кнеж? Вон, уже спасает - копьями да стрелами! Совсем ополоумели от страха.
Словно в ответ (или действительно - в ответ?!) откуда-то сверху послышался звонкий детский голос:
- Не бойтесь! Я спасу! Не бойтесь, уже скоро…
Чертенок. Чумаков братец. Больше некому. Ну, сейчас батька тебе задаст хвостом по заднице!
Сотник мельком глянул в окно. Бегущие перебирались через ров, самые резвые колотили в кое-как запертые ворота. В пролом не лезут, сиволапые, и на том спасибо.
Спешить надо!
- Ондрий, Юдка - за мной! Парадную дверь запереть надо. Ее они не сразу вышибут. Потом - наверх, на донжон. Закроемся там. Кнеж со своими людьми на выручку идет. Авось, поспеет!
Последние слова сотник выплевывал уже на бегу. На шаг сзади дробно стучал сапогами по каменным ступеням есаул Шмалько, а шустрый жид - тот даже обогнать их успел.
Да только все без толку.
Вот уж и последний пролет остался, вот уж холл замковый внизу; глядь - а в открытые двери народ ломом ломится! Босые мугыри в холщовых свитках да портках, простоволосые бабы с детьми и без, горожане в цветных каптанах, латники беглые, да еще всякой нелюди россыпью: карлы мал-мала меньше, ежи ржавые, паучара здоровенный, брюхо чуть ли не узлом завязано… 'Эк скрутило беднягу!' - успел подумать сотник. И еще он подумал, что теперь остается только бежать сломя голову обратно, карабкаться вверх по винтовым лестницам - даст Бог, повезет захлопнуть дверь донжона перед носом у преследователей.
Бежать, значит, и надеяться, что остальные уже там, наверху.
А больше он ничего подумать не успел, потому как в следующий миг их заметили.
- Спасите! Смилуйтесь! - толпа рванулась к лестнице.
Все трое, как по команде, потянули из ножен шабли, отступая назад и придвигаясь друг к другу - но рубить не пришлось.
Вместо того, чтобы наброситься на колдунов за-Рубежных, наславших огненную смерть и радужную погибель, люди-нелюди начали валиться на пол: кто на колени, а кто и вообще ниц падал.
Сотник с есаулом невольно перекрестились: 'Совсем людишки умом от страха тронулись!' - а Юдка забормотал по-своему, всю бороду заплевал сгоряча.
- Спасите!
- Великие маги, добрые Глиняные Шакалы! Простите нас!
- Отведите погибель!
Совсем растерялся сотник Логин:
- Да кто ж вам погибели-то желает! Мы сами… случайно…
Кто его слушал? никто.
- Это все князь виноват, князь Сагор!
- Это он Шакаленка похитил!
- Это он Мазапуру пригрел!
- Это он!
- Это не мы!
- Не губите!
- Смилуйтесь!
- Добрый Шакаленок нас простил!
- И вы простите! Отведите погибель!
- Мы княжью голову хотели!…
- …на блюде золотом!
- …кланяться!
- …в ноги!
- …не казните, смилуйтесь!
Люди тараканами ползли вверх по лестнице, норовя ухватить и облобызать сапог кого-нибудь из 'великих магов' и 'добрых Глиняных Шакалов'. Сотник и его спутники попятились, но обезумевшие люди не отставали. Ну не рубить же их, горемычных?! - рука с зажатой в ней верной 'ордынкой' бессильно опустилась. А в дверной проем тем временем вливался целый поток, вопль отчаяния нарастал, звенел в ушах, море тел захлестывало холл, грозя погрести под собой трех растерянных пришельцев из-за Рубежа…
Снаружи, от стены, слышался лязг железа, мерная, неторопливая поступь сотен ног - и отчаянные крики умирающих: гвардейцы кнежа Сагора прорубали своему повелителю дорогу к замку.
- А теперь, панове… - Логин понизил голос, чтоб его могли услышать только есаул с жидом. - ХОДУ!!!
Они рванулись вверх, оскальзываясь на вытертых до блеска ступенях, поддерживая друг друга, не давая упасть. Сердце бешено колотилось в грудь, в уши врывался рев устремившейся следом толпы.
- Спасите!
- Добрые Глиняные Шакалы!
- Не оставляйте нас милостью своей!…
Ухватил за пояс оступившегося Шмалька, рывком вернул есаулу равновесие.
- Давай, Ондрий, не отставай! Затопчут ведь!
- Та я, пане сотнику…
