Да и когда в моей жизни покой был?
- Как только откроется нужное Окно, я дам тебе знать. И ты выведешь их с Околицы. Выведешь, куда я скажу!
…Голос - морозом по коже. В иное время да в месте ином - испугаться можно. До смерти!
Да только не здесь!
- Ты их выведешь, Иегуда бен-Иосиф! Ты слышишь?
Слышу, слышу! И вижу. Лапа четырехпалая, а если повернуться…
Ошиблись мудрецы! Зря бородами трясли!
…Темный, длинный, на плоской личине - черные губы. И глазищи - узкие, нездешним огнем горят.
- Ты не боишься смерти, Заклятый, знаю! Но я сделаю хуже: выверну твою душу - и покажу тебе. Твою настоящую душу, мальчишка из Умани, воззвавший к Неведомому в страшный час! Твои мечты, твои надежды - все то, что не случилось и не случится никогда. И твой род, твою кровь, твоих неродившихся детей, не открывших глаз внуков! Хочешь, покажу?
С этими ли словами Противоречащий к Иову Многострадальному подступал? Впрочем, Иову на его гноище легче было.
Он - не Заклятый. Он не знал, что такое, когда вместо души - гроб с прахом!
- Итак, мы договорились, бен-Иосиф?
Тяжело падали страшные слова, и тяжела была его невесомая длань.
Тяжела!
Но я молчал.
- Ты напрасно не отвечаешь, Иегуда. Я не уйду, не исчезну!
Не исчезнет. Я уже вспомнил все Имена, какие знал. Вспомнил, прочитал… Тщетно! Но ведь и он не заставил меня говорить! Так что мы на равных.
- Подумай! В последний раз. Я скоро вернусь.
Миг - и сгинула четырехпалая клешня. Недалеко, конечно. Здесь он, рядом. Но все-таки легче стало.
Надолго ли?
Над головой - серое марево, слева и справа - склоны вверх ползут.
Стучат по камням копыта.
Едем!
Окна на нашем странном пути встречались часто. Какие огромные, словно полтавский майдан, какие - с узкую калитку. Значит, не ошибся я, глупый жид! Идет дорога, что над Бездной Левиафановой простерлась, вокруг Мира, вокруг великого Древа Сфирот, мимо всех Сосудов. Идет, и даже название имеет.
Околица!
И не первые мы здесь. Уже дважды кострища встречались. Возле одного - скляницы пустые, у другого - кости обглоданные.
И ведь чьи кости! Вэй, был бы гоем - точно крест бы сотворил. Видать, совсем кого-то голод одолел!
И тот, четырехпалый, эти места знает. И ведь что интересно? Запугал он меня, бедного жида, до гусиной кожи, а зачем? Стоило ему на крестец иного коня пересесть - хоть к сотнику Логину, хоть к есаулу Шмалько…
Я-то ему зачем?
И еще. Хорошо он слова плести умеет. Убедительно. Только сильный пугать не станет. Сильный - убьет. Или простит. А пугать!…
Значит?
- Эй, Юдка, сучий ты сын! Стой! Стой, кому говорят!
Ах, да! Замечтался!
Замечтался и чуть вперед не уехал, к самой передовой заставе. Неглуп пан Логин, неглуп! Мало что тихо, опаску всегда иметь надо.
Значит, стоим. Ждем.
- Что-то долго не едут!
- Так там же Свербигуз, панове! Небось, опять девку увидел. Без всего!
Грохнуло, покатилось - и замерло. Нет в Бездне эха!
Ага, вот и застава! Что-то прытко скачут!
- Пане сотнику! Пане сотнику! Там! Там впереди!…
Так-так, все трое: Свербигуз-змееборец, Нечитайло и этот, уж не упомню, как кличут…
- С полсотни их. Или больше даже! С пиками!
- С пиками, говоришь? А нумо, хлопцы, заряжай! А ты, Юдка, давай-ка ко мне!
Да, неглуп он, сотник валковский! Ни на шаг не отпускает. И верно делает!
- Ну-ка, говори, жиду, кого это ты сюда покликал?
Я даже восхитился. Вэй, за кого же он меня держит? За Самаэля Малаха? Или я Рубежам сторож?
- Не иначе, заблукал кто. Вроде нас.
Сказал - и плечами пожал. Отвернулся даже, будто и неинтересно мне. А ведь интересно! То ли заблукали, то ли… То ли дорогу знают!
…Его смех только я услыхал. Громкий, торжествующий. Весело стало четырехпалому! Только рано ему смеяться. Мало ли откуда гости едут?
- Готово, пан сотник!
- Добре, Ондрию! Тока без меня не палить! Скажу - тогда уж…
Прочь Тени!
Над черной Бездной - белая паутинка дороги. Вот мы - кучка тараканов, вот я… А вот и они!
Я открыл глаза. Нет, пока не видать! Зато слыхать!
- Ну, хлопцы, товарищи войсковые, встречайте!
…Из-за каменистого уступа - сразу четверо. Комонные, в темной броне. За ними - еще, еще…
Ого! Да тут не полсотни! Тут вся сотня будет!
- Спокойно, панове, спокойно! Эй, Гром! Бонба гранатная готова?
- И фитиль горит, пане сотник!
Стук копыт все ближе, уже и коней разглядеть можно. Добрые кони, кровные!
- Видал таких, Юдка?
Я всмотрелся. Вэй, интересно!
- Не видал, пан сотник! Может, турки?
Но я уже понимал - не турки. Не носят османы такие латы. И шлемы не носят. Не турки, не татары, не москали.
- Пане сотнику, а рушниц-то нема!
- Вижу, Ондрий, вижу! То добре!
Вот уже совсем близко, лица видать - загорелые, белозубые…
- Стой!
Кто крикнул - я вначале и не понял. А что 'стой', сообразил сразу. Хоть и не по-русински сказано. И не на идише.
- Копья к бою!
Остановились. Ощетинились. Подняли круглые щиты. А я замер, рот раскрыв да глаза вылупив. Что за притча? Они говорят - я понимаю. Польский? Нет, не польский…
