одна из сторон его не корила.

Когда подсчитали, кто «за» и кто «против», то выяснилось, что голоса распались. И опять на две равные половины, как тогда, при выборах Лапоногова.

Переголосовали, и опять получилось то же самое.

Дед Опенкин замер. Неужели вспомнят? И правда, вспомнили. Уловку деда заметила Нютка Сказкина.

— Ну, Лука Гаврилыч, а ты же за что? — спросил Червонцев, который проводил это собрание.

Понял старик, что он опять оказался в том же самом положении. Его голос хоть и единственный, но решающий. «Тьфу! — сплюнул старик. — Ишь паршивец! — вспомнил он Федю Кукушкина. — А говорил, что закона парности нет! Прав Савельев — закон имеется».

Подумал старик и поднял руку так же, как и начальство, против Глафиры. Проголосовал и решил дело. Те, кто был за Глафиру, ругали потом старика.

— А я — что? Я ничего, — оправдывался дед Опенкин. — Я ни при чем. Я по закону.

— Это по какому еще закону?

И дед понес про закон парности.

Больше всех шумел Егор Тимофеевич Параев. Причем, конечно, не столько на старика, сколько в адрес Савельева.

— Ему что, — говорил Параев, — нашего брата ему не жалко. Чужак, пришелец.

Дороги к Березкам — сплошное горе. Даже к соседним колхозам «Дубки» и «Грибки» на каждом метре по три колдобины. А если хочешь добраться к районному центру — готовься к тому, что лишь наполовину живым прибудешь.

Это — когда по сухому, летом.

А что же сказать, если весна или осень. Тут непролазная грязь. Сколько рессор на этих дорогах побито! Сколько напрасно здесь сожжено бензина! Бедные машины! После поездок по этим дорогам это ряды калек.

В дождливую осеннюю пору Березки как неприступный рыцарский замок, как таинственный остров в открытом море, как станция Северный полюс. Отрезаны наши Березки от лежащего рядом мира.

Не зря в колхозе сложили частушку:

И вот привез Степан Петрович из района важнейшую новость. Через земли района и даже колхоза будет проложена трасса. Дорога большого значения. Докладывая об этом членам правления, председатель назвал трассу артерией.

Правда, по плану дорога пройдет от Березок на расстоянии семи километров.

И вот тут-то Степан Петрович сказал:

— На эту трассу нам бы тоже ответить трассой.

И пояснил: мол, от Березок к этой большой дороге провести и свою дорогу.

— Пора выходить нам в широкий мир, — говорил Савельев. И усмехнулся: — Так сказать, прорубим окно в Европу.

Конечно, построить дорогу силами колхоза, пусть она и в семь всего километров, дело совсем не простое. И все же если пугаться дела, то лучше всего ни за что не браться. Много ли легких на свете дел?

В Березках колхозники не из пугливых.

— Надо дорогу строить?

— Будем дорогу строить! Однако какой нам за это пойдет трудодень? Тот самый?

— Тот самый, — ответил Савельев.

Поежились колхозники:

— Пусть подождет дорога.

Но Савельев решил не ждать.

Взял он кирку, лопату, вышел с рассветом к околице. Проснулись люди, видят — Савельев дорогу ладит.

— Савельев дорогу ладит!

— Савельев дорогу ладит! — пошло по селу.

Первым прибежал бригадир Червонцев, рассмеялся:

— Ты что же, Степан Петрович, один?!

— Один, — отвечает Савельев.

— Ну что же, давай помогу.

— Вот и выходит — двое.

Прибежал за Червонцевым Вася-ракетчик. За Шишкиным — дед Опенкин:

— Ах, опоздал! Ах, опоздал!

Дядя Гриша явился пятым.

Дудочкин был шестым. Потом были десятый, двадцатый, тридцатый…

В общем, возникла народная стройка. Заработали здесь трактора и катки.

Подзадорил Савельев колхозников. Мол, интересно, кто же быстрее управится: те, мастера с настоящей трассы, или они у себя в Березках?

— Прыткий, прыткий у нас председатель, — говорили колхозники. — А что же, верно, чего же время напрасно тянуть!

Дорогу строили дружно. Семьи пошли на спор: то ли Беловы, то ли Сизовы, то ли Корытовы, то ли Копытовы лучшими в стройке будут.

Не отстали колхозники от мастеров с настоящей трассы. Завершили работу в одинаковый с ними срок.

Бегут по стране дороги. Тысячи разных дорог. Паутиной бесчисленных линий ложатся они на карту. Паутиной бесчисленных линий режут родную землю. Вдоль, поперек, к югу, на север, к любому большому городу, любому поселку, любой деревеньке дорожные тянутся нити. Бегут по стране дороги. Уходят дороги вдаль.

Солнце палит, дождь, непогода, бураны, гроза, метель — идут по дорогам машины. Раннее утро, поздний ли вечер, солнце стоит в зените или землю сковала ночь — идут по дорогам машины. Уходят машины вдаль.

Та, важная очень трасса, которая нынче легла у Березок, тоже одна из таких дорог.

Все хорошо на трассе. Плохо одно: мчишь из конца в конец — и поесть тебе негде.