наших друзей, пусть даже они и злодеи; мы не должны этого делать. И чего мы достигнем, о Кришна, супруг богини удачи, и как мы можем быть счастливы, убив наших близких? Увы, как странно, что мы готовимся совершить великий грех; движимые желанием насладиться радостями царствования, мы полны решимости убить наших близких' (1, 28, 29, 31, 36, 44). 'Произнеся эти слова, Арджуна отбросил в сторону лук и стрелы и сел на колеснице, преисполненный горя' (1, 46).

'Увидев подавленное состояние и полные слез глаза Арджуны, преисполненного сострадания, Мадхусудана, Кришна, сказал такие слова: …Мой дорогой Арджуна, как могла эта скверна одолеть тебя? Это не подобает человеку, знающему, какова истинная ценность жизни… Душа неразрушима, неизмерима и вечна, лишь тело, в котором она воплощается, подвержено гибели. Поэтому сражайся… нет лучшего для тебя занятия, чем сражаться во имя религиозных принципов. Поэтому не надо колебаться' (2, 1, 2, 18, 31). И, чтобы окончательно убедить Арджуну в необходимости перестать колебаться в пролитии крови 'своих отцов, дедов, учителей, дядей по матери, братьев, сыновей, внуков, друзей, а также тестей и благодетелей' (1, 26), Кришна и излагает ему свое учение, занимающее всю книгу. В последней главе, достаточно обработав сознание несчастного, Кришна напоминает ему о том, ради чего излагалось им это громоздкое учение: 'Кто не руководствуется ложным эго и чей разум свободен, тот, даже убивая людей в этом мире, не убивает, и поступки его не имеют для него последствий' (18, 17). Завершается 'Бхагавад-гита' тем, что наконец усилия Кришны увенчиваются успехом и Арджуна преисполняется готовностью убивать: 'О безгрешный, о дорогой Кришна, мои иллюзии рассеялись. Твоей милостью память моя восстановлена. Теперь я тверд и свободен от сомнений и готов действовать согласно Твоим наставлениям' (18, 73). Как видно, это религиозное учение изначально было нацелено на искоренение гуманности в адептах. Вот какова в действительности пресловутая 'миролюбивость' кришнаитов.