поддерживать его всю ночь не стоит — погода теплая, а кто знает, каких людей может привлечь свет костра. Он повернулся к Соне, чтобы обсудить с ней это, но девушка уже спала. Файрад растянулся на кошме, решив подождать, пока погаснет костер. В голову лезли мрачные мысли.

Арудж учуял запах золота и, не колеблясь, приговорил их к смерти. Лагошец, конечно, знал, что путь к богатству часто лежит через предательство и преступления. Но, привыкнув к дарованной ему Горной ведьмой удаче, стал вести себя неосмотрительно с давно знакомыми людьми. Коварство асгалунца поколебало уверенность Файрада в себе. А то, что он никак не мог разгадать мотивы поведения своенравной девчонки и найти верный тон в общении с ней, заставило его усомниться в умении разбираться в людях.

Огонь медленно угасал. Несколько красных как рубины углей светились на фоне остывающего седого пепла. В траве звенели цикады, пискнул какой-то мелкий зверек. Звездная ночь казалась полной жизни. Файрад повернулся на бок и закрыл глаза.

К полуночи неожиданно подул свежий ветер с моря. Луна то выглядывала из-за рваных, быстро бегущих по небу облаков, то скрывалась за ними. В ложбине за валунами путники были защищены от ветра, но чутко спавшая девушка проснулась от смутного ощущения тревоги. Приподняв голову, она спросонья не могла понять, что изменилось вокруг. Соня вскочила на ноги и при свете луны огляделась. От тишины и покоя летней ночи не осталось и следа. Особенно поразило девушку поведение животных — они сбились в кучу, Ману и конь Файрада тихо испуганно ржали. Путы не давали им убежать из ложбины, в которой они чувствовали себя в опасности.

Соня стала расталкивать крепко спящего Счастливчика.

— Проснись, господин мой,— она трясла Файрада за плечо, но утомленный предыдущей бессонной ночью и дневными мучениями он крепко спал.— Вставай, толстокожий боров! — Девушка пнула его носком сапога.

Наконец, напуганный Сониными воплями, мужчина вскочил на ноги. Ветер усиливался. Его порывы стали проникать в укрытие, пригибая к земле траву и кустарники. В воздухе летал пепел, поднятый надвигающейся бурей из потухшего костра. И земля, и воздух были наполнены непонятно откуда исходившим гулом. Файрад прислушался.

— Землетрясение. Скоро начнется землетрясение! — Счастливчик бросился к вещам и начал собирать одеяла, сумки, вьюки. Порывистый ветер мешал ему.— Надо уходить отсюда. Скорее, скорее бежать…— как заклинание повторял купец.— Предупреждали же, что это проклятое место.— Ветер срывал слова с его губ и уносил вдаль.— Что ты стоишь и глазеешь по сторонам, как на базаре? — закричал он на Соню и стал подталкивать ее к лошадям.

— Куда ты собрался? — девушка ловко оттолкнула его ногой.— Если это землетрясение, то нам лучше остаться здесь.

— Ты сумасшедшая! Мы погибнем на этих скалах.— Мужчина затравленно огляделся.

— Успокойся, ты же опытный путешественник. Вспомни: во время землетрясения на открытом месте безопаснее всего! — Соня кричала, стараясь перекрыть нарастающий гул.

Ее слова немного успокоили Файрада. Он перестал метаться и судорожно хватать вещи. А девушка, пригнувшись почти до земли и осторожно ступая, пошла к животным. И лошади, и мул были напуганы не меньше людей. Ману, почуяв хозяйку, жалобно заржала. Соня обняла ее за шею и почувствовала, что кобыла дрожит.

— Девочка моя дорогая.— Соня быстро обернула морду лошади своим плащом.— Что же ты так испугалась? Мы же с тобой не чета изнеженным вельможам, нам всякое приходилось переживать. Ну, успокойся!

Соня продолжала тихонько успокаивать Ману, да и себя тоже. Кинувшийся к своему гнедому Файрад удивленно покосился в их сторону: оказывается, эта ехидная девица может быть нежной и ласковой. Слушая негромкие слова спутницы, хотя и обращенные не к нему, Счастливчик тоже стал успокаиваться.

Перемена произошла и в природе. Словно вняв Сониным уговорам, буря начала стихать. Животные первыми почувствовали это. Они перестали жаться друг к другу, а разбрелись в стороны и стали пощипывать траву.

Сильные порывы ветра еще бушевали где-то в вышине, в посветлевших небесах. Как испуганные овцы быстро бежали облака, меж которыми виднелось звездное ночное небо и проглядывала луна.

Файрад пошел собирать разбросанные бурей и им самим вещи. Стряхнув песок и пепел с одеял, Соня и Счастливчик улеглись у потухшего костра. Говорить не хотелось, а сон никак не приходил. Лежа с открытыми глазами, девушка чутко прислушивалась к доносившимся до нее звукам. Ее тело ощущало подрагивание земли в такт шуму прибоя.

— Эй, господин мой,— Соня знала, что ее спутник тоже не спит,— ты ничего не чувствуешь?

— Чувствую,— отозвался он немного погодя.

— А что? — девушке хотелось проверить свои ощущения.

— Мне кажется, что земля подо мной вздрагивает.— Файрад говорил шепотом, словно боялся кого-то потревожить.— Как будто там, в глубине, кто-то бьется и не может выйти наружу.

Соня приподнялась на локте, внимательно слушая Счастливчика.

— Мне тоже так кажется, но это не землетрясение, да и, наверное, не обещанные нам чудовища.

— Но что же это?

Соня не ответила. От смутной догадки ей стало не по себе. «Неужели скалы дрожат от волн, бьющихся в стены подводной пещеры? — Она поежилась, представив сырой мрак подземелья и бушующую в нем стихию — Сколько же тут этих пещер? Как среди них отыскать нужную?» Вопросы возникали один за другим. Размышляя над ними, девушка и не заметила, как уснула.

Утром путников разбудило яркое солнце. Ничто не напоминало о ночной буре. Животные спокойно паслись невдалеке, в высокой траве. Перекусив холодным мясом и напившись вкусной ключевой воды, Соня и Счастливчик стали собираться в путь. Поднявшись по склону ложбины, они увидели залив — цель их путешествия. Словно принарядившись к приходу гостей, он выглядел мирным и привлекательным. Освещенные ярким солнцем острова и скалы противоположного берега походили то на причудливые здания, то на фигуры невиданных животных. Голубая вода казалась спокойной, и только как память о ночном шквале у подножия отвесного берега разбивались тяжелые валы.

— Что же здесь так обеспокоило тебя вчера вечером? — Файрад удивленно взглянул на Соню.

— Море, господин мой.— Девушка смотрела вдаль.— Сейчас оно только прикидывается добрым и ласковым. Ты еще увидишь, что начнется во время отлива.

— Все пытаешься запугать меня своими мрачными предсказаниями, прорицательница? — усмехнулся Счастливчик.

— А ты забыл, как кто-то метался ночью, квохча словно испуганная наседка? — она внезапно разозлилась.— Вот тебе залив, вот тебе острова, ищи свою пещеру сам!

Файрад испугался, что взбалмошная девка действительно может бросить его одного, не посмотрев, что цель близка, но быстро овладел собой.

— Да, ты оказалась права — ночь была страшная. Я помню, как ты говорила днем, что погода изменится.

Соня удовлетворенно хмыкнула. Она продолжала пристально смотреть на залив.

— Ты знаешь, что меня удивляет? — Девушка повернулась к Счастливчику и сама ответила на свой вопрос: — То, что здесь много островов.

— Но почему?

— Не знаю — почему. А ты что-то знаешь, да помалкиваешь. Теперь выкладывай все: о талисмане, о пещере, о сокровищах! Хватит скрытничать, иначе толку от нашего путешествия не будет никакого.— Она не скрывала своего раздражения.

Файрад помрачнел, вспомнив жилище Горной ведьмы. Неожиданно глухим голосом он произнес:

— Талисман лежит в пещере на пустынном западном побережье. Тот, кто принесет тебе орехи, найдет пещеру и талисман.

— А кто это направил тебя так точно?