снаряжая Ману в дорогу. Прилаживая седельную сумку, Соня проверила, лежат ли там плащ и орехи, затем нацепила кинжал на пояс, а лук и колчан за спину. В таком виде девушка чувствовала себя уверенно. Она вывела кобылу во двор и, вставив ногу в стремя, одним ловким движением оказалась в седле.

— Ну, милая, пошла, — Соня подобрала поводья и похлопала Ману по крутой шее.

Не оглядываясь, она покинула постоялый двор и таверну Ло Юня. Соня ехала верхом по улицам, которые только что прошагала в противоположном направлении. С высоты все вокруг выглядело иначе — пешеходы меньше, заборы ниже. От этого возникало ощущение силы и собственной значительности.

Около калитки Соня спешилась и постучала. Часовой, открывший ей, поспешно отступил.

— Где тут у вас конюшня? — обратилась Соня к стражнику.

— Я провожу тебя,— предложил оказавшийся поблизости мальчишка-посыльный.

Конюшня, большая и светлая, была почти пуста. Этого Соня никак не ожидала и даже присвистнула от удивления. Кроме пары верховых скакунов там стояли только разномастные лошадки, старые и неказистые.

— И это конюшня Счастливчика? — удивилась Соня.

— Не суди о том, чего не знаешь,— услышала она за спиной хриплый голос.— Настоящие кони, те, которые обгоняют ветер, сейчас на пастбищах, на воле. Там они набираются сил перед осенними скачками. Ну, веди свою кобылу.

Соня прошла вслед за пожилым конюхом. Указанное стойло оказалось удобным и чистым.

— Сама расседлаешь или мальчика позвать?

— Сама.

Старик отошел, издали наблюдая, как стройная девушка ловко принялась за дело.

«Надо бы перековать Ману,— подумала Соня,— впереди дальняя дорога и по степи, и через горы».

— Дай-ка ногу,— она легко хлопнула кобылу, и лошадь послушно подняла правую переднюю ногу.

— Не беспокойся, завтра перекуем. Хозяин велел хорошо подготовить твою кобылку к дальней дороге.

Соня аккуратно сложила седло и упряжь, а дорожную сумку взяла с собой. Оставив Ману на попечение конюха, она пошла к калитке, ведущей в господский сад. Пожилой слуга с удивлением посмотрел ей вслед.

Соня неторопливо шла среди деревьев. В каскаде прудов в своем постоянном движении вниз журчала вода. Лениво плавали красноперые рыбки, хватая мошек с поверхности воды. По каменистым дорожкам процокали копытца лани, но ее самой не было видно за стеной кустов. Девушка прошла в свою любимую беседку. В саду, огороженном высокой изгородью, ветра почти не чувствовалось, а в беседке, увитой виноградом, воздух казался совершенно неподвижным. Грозди янтарных и черных ягод оттягивали тонкие ветки. Все кругом было залито солнцем, и Соня с удовольствием нежилась в его лучах. Теперь, ей оставалось только ждать.

Вечером пришел Счастливчик. Предварительно отослав Танаис, он несколько раз пересек комнату и тихо постоял у дверей. Убедившись, что их никто не подслушивает, вельможа сел, подложив под спину мягкий валик.

— Садись… госпожа,— Счастливчик слегка запнулся, произнеся последнее слово.

Соня расположилась прямо на ковре, удобно устроившись среди вышитых подушек.

— Я узнал, что через два дня из города уходит большой купеческий караван на юго-запад. Значительную часть пути мы сможем пройти с ними. Это безопаснее — с купцами идет надежная охрана.

— Но и риск велик, ведь именно груженные добром караваны привлекают разбойников,— возразила Соня.— Я привыкла странствовать одна. Легко могу спрятаться и за деревом, и за камнем, так что меня никто не застанет врасплох. К тому же на одинокого путника грабители обычно не нападают — не ждут богатой добычи.

— Но одиночку легче взять в плен, а потом продать за хорошие деньги. Так отваживаются ездить только молодые и крепкие люди.

— От одинокого странника никто не ждет серьезного сопротивления,— упрямо не сдавалась девушка,— и многие за это расплачиваются жизнью.

— Какое же сопротивление ты можешь оказать? — в голосе вельможи прозвучала насмешка.

— К сожалению, те, кто попытались проверить это на деле, уже не смогут тебе ничего рассказать.— Соня была задета недоверием к ее боевым навыкам.— Я метко стреляю из лука и отлично владею кинжалом. Конечно, тяжелый двуручный меч не по мне, но в искусстве владения кинжалом со мной мало кто сравнится.— Она на миг замолчала, рассердившись на себя за неуместную горячность.— Поверь, настоящие грабители не на пустынных дорогах. Куда хуже иметь дело со стражниками и сборщиками налогов у городских ворот. Они грабят лучше любого разбойника, а драться с ними не будешь,— уже спокойнее закончила девушка.

Счастливчик молча положил на стол небольшую золотую пластинку с изображением льва.

— Это знак посла властителя города. Перед ним склонит голову самый грозный и жадный стражник.

— Жаль, что от грабителей он не спасает.— Соня покрутила пластинку в руках.

— Мы напрасно спорим,— примирительно сказал хозяин дома.— За время пути у нас будет возможность проверить, кто из нас прав.

Девушка не стала возражать. В конце концов, пререкаться сейчас бессмысленно. Путь длинный, и только Пресветлые боги точно знают, что их ждет.

— Хорошо,— не дождавшись возражений, продолжил Файрад,— через два дня на рассвете мы с караваном выходим из города. Все, что тебе понадобится, ты сможешь взять в кладовых моего дома.

— И в оружейной,— добавила Соня.

Едва заметно кивнув головой, Счастливчик поднялся и ушел. В глубине души Соня все-таки была раздосадована. Плестись с караваном среди вонючих вьючных животных, глотать пыль, поднятую десятками ног, и, главное, зависеть от воли постороннего человека — это развлечение не для нее.

…Следующие два дня прошли незаметно. Файрад больше не приходил и вообще, видимо, мало бывал в доме. Соня спала, ела, гуляла в саду и дразнила Танаис. Старуха с большим почтением относилась к собственной персоне, не воспринимая никаких шуток на свой счет. Девушку это невероятно забавляло, и она придумывала различные способы поддеть служанку.

Вечером, накануне отъезда, прислужница, как обычно, приготовила девушке постель и помогла переодеться ко сну.

— Танаис, я завтра уезжаю на рассвете.

— Что это вы все надумали? Вот и хозяин куда-то собрался.

— Мою дорожную одежду сложи здесь. Искать ее будет некогда. Поняла? Смотри не перепутай со своей праздничной накидкой.

Старуха фыркнула и заковыляла из комнаты. Оставшись одна, Девушка задула свечи и подошла к окну. Она ощутила дуновение ночной прохлады. По коже пробежал озноб. Трудно было сказать, чем он вызван — то ли влажным вечерним воздухом, то ли нетерпением.

Утром Соня проснулась сама, как только начало светать. Не дожидаясь прихода служанки, она встала и начала одеваться. Выбирая дорожную одежду в обширных кладовых Файрада, девушка решила, что не будет скрывать свой пол. Она знала, что в большом купеческом караване ей ничего не угрожает со стороны попутчиков. По негласному правилу все женщины находились под прямой защитой караван-баши. И только за неуместный взгляд или слово вожатый мог запретить провинившемуся идти вместе с остальными. А остаться одному, без охраны и спутников, в пустынной местности… На это вряд ли бы кто из торговцев решился.

Но, поразмыслив, девушка все же выбрала наряд, позволяющий ей менять обличье: вендийские полотняные дхопи — то ли заложенные в широкую складку брюки, то ли юбку, их носили и мужчины и женщины. Тонкая рубаха и короткая кольчуга привычно обтянули тело. К ним она добавила длиннополую