Плотно закрыв дверь, она вытряхнула из сумки платье, оказавшееся очень кстати. Разложив наряд на постели, она поняла, что ей очень не хватает опытной Танаис. Разобраться во всех этих шнурках, застежках и юбках было просто невозможно. Соня попыталась вспомнить, с чего начинала старуха. Быстро сняв мужской костюм, она уложила его в сумку, а затем приступила к сложной процедуре одевания.

Уже пришли носильщики с паланкином, а она все никак не могла закончить — застежки не слушались неумелых пальцев, волосы не хотели лежать в красивой прическе. За годы странствий она отвыкла от подобных занятий. Соня готова была отчаяться и махнуть на свою затею рукой, но природное упрямство заставило ее несколько раз поправлять одно и то же, пока она не добилась желаемого. Наконец все усилия увенчались успехом и девушка села на топчан немного отдохнуть от сложной, оказавшейся такой утомительной работы. Она еще раз посмотрелась в серебряный поднос и улыбнулась своему отражению.

С двойным чувством тревоги и радостного возбуждения покидала девушка таверну старого Ло Юня. Когда она показалась в дверях, носильщики, которые уселись отдохнуть в тени, услужливо вскочили. Один из них отдернул шелковую занавеску паланкина и почтительно помог Соне сесть. Таких красивых, богато одетых девушек ему не приходилось видеть в этом квартале. Соня легко опустилась на мягкие расшитые подушки. Шелк издавал приятный аромат. Рядом с собой она поставила сумку с мужской одеждой.

— Отнесите меня в Верхний город в дом господина Файрада Счастливчика.— И она взмахнула рукой, приказывая задернуть занавеску.

Мерное покачивание и полутьма действовали успокаивающе. Соня всецело отдалась своим мыслям. Сомнениям больше не было места. Конец неопределенности, преследованиям, побегам. Только не стоит особо доверять этому хитрому вельможе, чтобы не поплатиться жизнью. Ах, Ло Юнь, как он в двух словах умеет высказать главное!

Паланкин мягко покачивался. Соня отвлеклась от своих размышлений и приоткрыла занавеску. Они еще были в окрестностях торговых кварталов. Мимо проехала повозка с большими обитыми медью колесами. Прошли с базара разносчики, чтобы доставить покупателям прямо домой свежие овощи, корзины с жареным мясом, бочонки с вином или чаши с редкостными золотыми рыбками. Носильщики продолжали неутомимо двигаться своей дорогой, легко неся паланкин. Позади остались глинобитные заборы и невзрачные домишки. На смену им пришли высокие тополя и красивые решетки. Соня задернула занавеску и снова откинулась на подушки. Она почувствовала, что ею опять овладело беспокойство, которое ей никак не удавалось побороть. С губ готово было сорваться приказание: «Возвращайтесь обратно!» — но девушка словно застыла в каком-то странном оцепенении.

Густая зелень тополей скрывала богатые особняки знати. Вдали показался дворец Счастливчика. Он стоял на небольшом холме, сквозь листву деревьев проглядывал блестящий мрамор белоснежных колонн. В лучах заходящего солнца здание напоминало драгоценную розовую жемчужину, покоящуюся в зеленом бархате раковины-сада. «Ах, паршивый пес, все ему мало!» Соня залюбовалась домом.

Носильщики остановились у ворот. Стражники вопросительно поглядели на закрытые носилки. Женская рука откинула легкую ткань и протянула им старую хозяйственную сумку.

— Передайте это вашему господину.— Лица говорившей не было видно в сумеречной глубине паланкина.— Я подожду ответа.

Стражник взял сумку и громко крикнул, подзывая посыльного. На его зов явился слуга и, взяв сумку, помчался к дому. Вскоре он вновь появился и еще издали замахал часовым рукой. Ворота распахнулись. Мальчишка посыльный указал носильщикам путь. Торопливые действия прислужника вернули девушке уверенность.

Паланкин опустили на землю. Носильщик отдернул занавеску и помог девушке выйти.

Соня окинула взглядом широкую террасу у главного входа. К ней подошел пожилой слуга в парадной одежде и молча поклонился.

— Где господин Счастливчик? — голос девушки все-таки немного дрогнул, но это было заметно только ей.

— Вас ждут, госпожа,— слуга с поклоном указал на дом, приглашая проследовать за собой.

Он провел девушку через анфиладу дворцовых покоев. Соня, конечно, знала, что Файрад очень богат. Она жила в его доме, в удобных, красивых комнатах, но роскошь парадных помещений просто потрясла ее своей вычурной, показной пышностью.

Слуга ввел ее в большую, великолепно обставленную приемную.

В огромной люстре, искусно сделанной из рогов какого-то животного, горело бесчисленное множество свечей. В закатных лучах солнца мрамор отливал красноватым отсветом, сверкала начищенная бронза. Перед высокой дверью цвета слоновой кости стояли как каменные изваяния два облаченных в блестящие латы стражника с длинными пиками. Провожавший девушку слуга жестом предложил ей пройти в кабинет хозяина дома и с низким поклоном произнес:

— Господин Файрад Счастливчик просит вас к нему пожаловать.

Двери распахнулись, и Соня увидела напряженное лицо вельможи. Он сидел в роскошном кресле и встал ей навстречу, но, сделав один шаг, остановился, как будто налетел на невидимую стену. Заготовленные слова готовы были сорваться с его губ, но при виде девушки Файрад внезапно растерялся. В комнате воцарилась тишина.

— Ты не ждал меня,— нарушила затянувшееся молчание Соня.— Смотришь, как на привидение.

— Ты и представить себе не можешь, как я рад тебе,— с улыбкой возразил Счастливчик.— Садись, госпожа, прошу тебя.— Он указал на стоявшее рядом кресло.

Соня смотрела на вельможу, стараясь угадать его мысли. Его лицо выражало спокойное дружелюбие. Как ей не хватало дара Ло Юня!

— Над твоими стражниками смеется весь город,— девушка удобно устроилась в кресле.— Не стоило тебе устраивать охоту в центре Лагоша. Но я пришла сама, потому что не забыла твоих слов. У нас есть общее дело, и судьбы наши зависят от его исхода.— Соня в упор посмотрела в глаза мужчине.

Файрад спокойно выдержал жесткий взгляд. Он уже полностью овладел собой, но никак не мог найти правильный тон для дальнейшего разговора. Опыт показал, что его умение плести хитроумные интриги и грубый нажим в данном случае не приведут к желаемому результату.

— Но ведь именно в этом я пытался убедить тебя несколько дней назад.— Привычная осторожность придворного брала верх.— Что же изменилось?

— Изменилось,— девушка ответила резко, почти грубо,— А ты опять начинаешь ходить кругами. Если мы сейчас не договоримся, я уйду и ты меня больше никогда не увидишь. Без меня тебе никогда не завладеть сокровищами из пещеры!

Такая откровенность ошеломила вельможу. Откуда ей стала известна его тайна? И снова в комнате наступило тягостное молчание. Но Счастливчик понял, что больше не сможет уклоняться от прямых ответов.

— Я вижу, ты не зря провела это время. Теперь тебе все известно.

Он умышленно подчеркнул «все», чтобы избавить себя от излишних подробностей. Скорее всего, девчонка до конца не представляет, до какой степени она ему необходима. Иначе заставила бы его валяться в ногах и униженно умолять.

Над городом поплыл первый удар Великого колокола. Файраду казалось, что в наступившей тишине слышно, как бьется его сердце. Привыкший к шуму роскошных пиршеств, обилию людей и светским разговорам, он теперь молча сидел один на один со строптивой девчонкой, на которой сосредоточились все его помыслы, желания, усилия, надежды, и чувствовал непривычную неловкость.

— Да. Я много узнала обо всей этой истории. И смогла иначе оценить все, что ты сделал. Ты не должен расспрашивать меня о том, где я разузнала твою тайну. Мы поедем искать пещеру, набитую сокровищами, но у тебя там есть и свой интерес. Поэтому ты не должен ничего со мной делить — я возьму столько, сколько захочу. Мы поедем вдвоем? — неожиданно спросила Соня.

— Да,— кивнул Счастливчик.— Я уже испросил разрешения у правителя на отъезд в Асгалун по торговым делам, и он не против.

— Хорошо. Значит, мы поедем верхом. Лошадь у меня есть. А об остальном придется тебе позаботиться.

— Нам предстоит длинный и опасный путь. Кто знает, как он закончится? — По лицу мужчины