Хелен всей грудью вдохнула теплый ночной воздух.

Все ее чувства обострились. От великолепия окружающей природы захватывало дух. Сердце сладко замирало. Она испытывала томление, жаждала ласки.

И тут сама судьба послала ей Курта Нортвея. Он вышел из темноты на лунный свет, тихо, чтобы не испугать Хелен, окликнул ее и стал приближаться.

Его появление нисколько не удивило Хелен. Напротив, казалось совершенно естественным в эту восхитительную летнюю ночь.

Двигаясь со свойственной ему ленивой грацией, Курт неторопливо подошел к крыльцу. Лунный свет падал на его черные волосы, но лицо оставалось в тени. На нем была чистая белая рубашка с распахнутым воротом и закатанными рукавами. Выглаженные черные брюки ниспадали на отполированные до блеска черные башмаки.

Хелен вдруг пожалела, что не переоделась. Она предпочла бы, чтобы на ней было надето что-нибудь красивое и свежее, а не старое платье из выцветшего ситца с узкой юбкой и слишком свободным вырезом, приспущенным с одного плеча. К тому же она оставила туфли в спальне. Может, ей следует натянуть платье на плечо и сходить в дом за обувью?

Слишком поздно. Он уже заметил ее.

Курт медленно поднялся по ступенькам, кивнул и улыбнулся:

– Добрый вечер, мэм.

– Добрый вечер, – отозвалась Хелен.

Он стоял в тени, но она чувствовала его взгляд, несмотря на темноту.

– Мне нравится ваша прическа, – заметил он.

– Спасибо, – только и могла она сказать.

Курт объяснил, что ему не спалось и он побоялся разбудить Чарли, ворочаясь в постели.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? На пару минут.

– Нет, конечно, нет, – ответила Хелен, слегка согнув колени, чтобы спрятать босые ноги, и поспешно натянула платье на плечо.

Курт улыбнулся:

– Зря, было лучше.

Пропустив его реплику мимо ушей, Хелен поинтересовалась, как себя чувствует Чарли. Курт сообщил, что прекрасно, что они весь вечер болтали и он едва успевал отвечать на вопросы сына. Хелен сказала, что рада это слышать. Несколько минут они обсуждали Чарли и события минувшего дня, после чего наступила пауза.

Курт сел на верхнюю ступеньку крыльца, обхватив рукой согнутое колено, и лениво заметил:

– В такую жару невозможно спать.

– О да, – согласилась Хелен, опустившись в кресло-качалку напротив.

– Зато ночь удивительно красивая, – тихо произнес Курт.

– Я вышла сюда, чтобы… – Хелен умолкла, смутившись, словно он мог догадаться, о чем она думала, глядя на залитый лунным светом залив.

Курт пришел ей на выручку. Вдохнув напоенный ароматом цветов воздух, он непринужденно произнес:

– Это напоминает мне летние ночи дома, в Мэриленде.

Курт рассказал, что в четырнадцать лет начал работать на большой коневодческой ферме. Это было красивое место с покрытыми травой пологими холмами, казавшимися бархатными. Там он узнал о лошадях все, что только можно было узнать, от хозяина фермы, Уиллиса Данстона. Это он подарил ему Рейдера в ночь, когда жеребенок появился на свет.

Курт замолчал, смахнув воображаемую пылинку со своих черных брюк, и прислонился к деревянной колонне, подпиравшей крышу веранды.

– Прошу вас, капитан, продолжайте, – попросила Хелен. – А ваши родители? Расскажите о них.

Мать Курта умерла вскоре после родов, а отца зарезали в драке, когда Курту исполнилось четырнадцать. Тогда-то он и попал на ферму Уиллиса Данстона. Данстон доверял его суждениям и обращался с ним как со взрослым. Это была неплохая жизнь. Курт улыбнулся. Она стала еще лучше весной 1859 года, когда из Миссисипи прибыл джентльмен, чтобы купить лошадей. Он привез с собой дочь, красивую юную девушку.

– Гейл Уитни было всего семнадцать, а мне двадцать восемь, – сказал Курт. – Мы поженились тем же летом, и спустя девять месяцев родился Чарли.

В легкой, непринужденной манере он рассказывал о счастливых днях, говорил о прошлом и планах на будущее, связанных с участком прекрасного пастбища, которое Уиллис Данстон обещал передать ему в собственность. Очарованная бархатистыми звуками его низкого голоса, Хелен увлеченно слушала и вскоре полностью расслабилась. Однако ощутила беспокойство, когда он заговорил об отъезде из Алабамы.

Наконец Курт замолчал и рассмеялся:

– Простите меня, миссис Кортни. Боюсь, теперь вы знаете обо мне больше, чем хотели бы знать.

– Вовсе нет, – поспешно заверила его Хелен. – Лучше расскажите мне о том времени, когда вы…

Курт поднял руку и покачал головой: