миссии она старалась держаться на глубине, чтобы остаться незамеченной. Всплывала субмарина только для сеанса связи с Москвой.

3 октября неожиданно для всех после такого сеанса связи, когда К-219 всплыла на перископную глубину и затем начала погружение, в ракетную шахту по левому борту хлынула вода. Ракету из-за перепада давления раздавило прямо в шахте. Раздался взрыв. В четвертый отсек хлынула вода. Все, кто находился в торпедной части, погибли сразу. Их было трое — капитан 3-го ранга А. Петрачков и два матроса- ракетчика.

В 5.38 по Москве на лодке включилась аварийная тревога. Отсек был задраен. Лодка всплыла. Из пострадавшего отсека по разорванным трубопроводам потек оранжевый ядовитый туман. Туман состоял из компонентов ракетного топлива. Чего только не предпринимали матросы! Сливали топливо, пытались прокачать шахту забортной водой — все было напрасно.

В 6.58 по московскому времени в аварийный отсек вошли спасатели. Все, что они могли сделать, — вынести мертвые тела. Еще через полчаса попробовали провентилировать как этот четвертый отсек, так и два примыкающих — пятый и шестой. Куда там! От переборок пыхало жаром, в пробоину шла вода. В любую минуту этот страшный груз мог пойти на дно. Но и это не все.

Через 14 часов начался пожар. Что и почему горело, специалисты до сих пор не знают. Но горело. Из пятого отсека шел черный дым. Еще через 50 минут включилась аварийная система отключения реакторов. По сути, если бы эта система сработала, реакторы заглушились бы автоматически. Но она почему-то не сработала, точнее, сработала частично: реактор по левому борту отключился а реактор по правому борту— нет. Компенсирующие решетки, вместо того чтобы «утопиться», зависли и не сдвигались с мертвой точки. Отказало электропитание. А реакторы продолжали работать. Их нужно было заглушить любой ценой.

Этой любой ценой оказался матрос Сергей Преминин. Вместе с офицером Беликовым они отправились укрощать реактор, только Беликов от невыносимого жара стал терять сознание, и дальше Сергею пришлось действовать в одиночку. Именно он вошел в реакторный отсек и руками произвел ту работу, которую не смогла выполнить техника. Взрыва не было. Преминин справился. На расстоянии от лодки, в зоне видимости, стояли американские корабли. И все превосходно понимали, что сейчас решается не только судьба К-219 —ее судьба уже была решена, — а всего восточного побережья США.

6 октября в Москву срочно доложили: реактор заглушен, возможность ядерного взрыва и радиоактивного заражения исключается, причин для беспокойства нет. Но… и это был не конец!

По непонятной причине в седьмом [реакторном]) отсеке стало быстро расти давление. Решили давление стравить, открыв вентиляцию. В реакторном отсеке еще оставался Преминин, он крутил проклятые вентили до самой смерти, пока хватало сил. Но они так и не поддались — заклинило заглушку. А к погибающей лодке стали подходить наши суда — «Федор Бредихин», «Красногвардейск», «Башкирия». По первоначальному плану они должны были взять ее на буксир и оттащить на ближайшую базу. Куда там! То, что плавало в центре треугольника, лучше было не трогать. Стали спасать тех, кого могли спасти.

6 октября в 23.03 по московскому времени лодка пошла ко дну. Это погружение наблюдали с ужасом — а вдруг все-таки рванет? Не рвануло. Субмарина мирно легла на грунт Саргассова моря с матросом Премининым на борту. Так она лежит и до сих пор. Наша страна своих героев не помнит, зато американцы искренне считают: матрос Преминин спас США. Они даже сняли фильм про К-219 как знак памяти погибшим морякам, спасшим Америку.

Причины гибели К-219 так и остались неясными. Специалисты, смоделировав ситуацию с лодкой, твердо уверены, что она не могла погибнуть только из-за взрыва в ракетной шахте. Не могут они объяснить, и почему отказало электричество, и почему намертво заело вентиляционную заглушку.

И почему вообще с этой К-219, которая была не лучше и не хуже других лодок, случилась такая беда. Но главный, конечно, вопрос, почему эта беда случилась не в удаленном пространстве Атлантики, а тут — в центре Саргассова моря? Ведь проблемы у лодки бывали и раньше, но с ними всегда справлялись, а тут разом стало отказывать все. И еще одна деталь: когда водолазы со спасательных судов обследовали всплывшую лодку, они увидели, что по ее корпусу идет рваная борозда, которая не могла образоваться ни от взрыва в шахте, ни от повреждения о грунт. Откуда взялась эта полоса? Некоторые инженеры выдвигали версию, что лодку могли таранить. Но у моряков есть своя версия: лодку утопила, а потом утащила на дно «непознанная сила».

Только через много лет всплыла еще одна странная деталь. Когда всех матросов эвакуировали, на лодку пошла специальная команда, а саму лодку взяли на буксирный трос (ее все же хотели и в дымящем виде тащить на базу), так вот этот трос… лопнул. Горбачев потом долго допытывался, как же это могло произойти. В секретной стенограмме, которая чудом попала в руки журналистов, отражен этот любопытный диалог Михаила Сергеевича с членами Политбюро.

Горбачев: Кто определяет длину троса для буксировки лодки?

Главком ВМФ СССР Чернавин: Расчеты делали специалисты.

Горбачев: В каком месте произошел обрыв?

Чернавин: Это пока не установлено: там ночь, темно, волна.

Горбачев: Может быть, буксирный трос потянул лодку вниз?

Чернавин и Маслюков (заместитель председателя Совмина СССР) хором: Масса троса несоизмерима с весом подводной лодки, он не мог повлиять на ее гибель.

Но трос-то оборвался! Странно и другое. До того, как трос оборвался, лодка вовсе не собиралась тонуть. Да, она дымила, но хорошо держалась на плаву. Так что же утащило К-219 в бездонную могилу, на дно Саргассова моря?

19 марта 2001 года самолет «Комэр», следующий рейсом 5054 из Нассау в Орландо (Флорида), вынужден был совершить посадку на аэродроме Уэст-Палм-Бич во Флориде из-за сильного обледенения. Когда самолет находился над океаном на высоте 18 000 футов, неожиданно отказала системы борьбы с оледенением. Сначала коркой льда покрылось лобовое стекло, и пока боролись с этой неприятностью, лед стал покрывать правый двигатель и крылья. В результате самолет начал заваливаться налево, а при попытке его выровнять — направо и уходить носом к земле. Система информации о положении самолета в воздухе бездействовала. Самолет стал терять скорость. В любую минуту он мог сорваться в штопор. Пилотам с трудом удалось выровнять машину и снизиться до 10 000 футов. После этого они совершили посадку на аэродроме во Флориде.

На этот раз раненых и погибших не было, самое большее, что пережили пассажиры, — страх. И хвостовой стабилизатор успел получить очень серьезные повреждения. Но самое интересное, при проверке работы приборов на земле никаких сбоев в работе систем замечено не было.

Супружеская пара из Германии совершала круиз по маршруту Багамы — Майами. Жена была беременна, но срок родов еще не наступил. Погода стояла ясная, солнечная, море оставалось спокойным.

Внезапно все, находившиеся на борту судна — и члены команды, и пассажиры, — без всяких видимых причин почувствовали сильную тревогу, а затем чуть не впали в панику от неясных недобрых предчувствий. Эти ощущения продолжались в течение 45 минут. У женщины из-за этих странных переживаний начались преждевременные роды — таким образом появилась на свет Мина. Это случилось в