императорская чета предпочитала спать вместе в одной постели.
Помимо фотографирования, можно сказать, этого главного увлечения, Николай любил пешие прогулки, играл в бадминтон, крокет, теннис, а то и просто пилил и рубил дрова. Катался на автомобиле и моторной лодке, был покровителем авиаклуба. Регулярно посещал театр — балет и оперу, предпочитая музыку Вагнера.
Александра Федоровна не всегда могла сопровождать супруга во время его верховых или пеших прогулок, игры в теннис или бадминтон. У нее были больные ноги, отчего она предпочитала передвигаться в экипаже или в коляске-каталке. Однако Николай всегда был неизменно внимателен, мог часами возить свою обожаемую Аликc в коляске по аллеям парка. Он вообще считался с ее мнением, а со временем, попросту говоря, оказался у нее под каблуком. Стал, как и она, чрезмерно набожным и суеверным. Поощрял ее увлечение всякими магами и прочими «странными» людьми.
Одним из них стал некий французский «кудесник», в прошлом колбасник из Лиона, затем фельдшер, преследуемый на родине за шарлатанство. Императрица распорядилась поместить его в комнате рядом с царской спальней, чтобы своими «чарами» способствовал рождению сына, которого она страстно желала. Звали этого чудодея Филипп (настоящее его имя было Нозьер Вашо). Он, по-видимому, обладал силой гипнотического воздействия и сумел внушить доверие к себе. «Наш друг Филипп, — писала она Николаю, — подарил мне образ с колокольчиком, который предупреждает меня о близости недобрых людей, мешает им подойти ко мне поближе».
И таких «странных» фигур возле императрицы становилось все больше. В том числе австриец Шенк и француз Папюс, богомолка Дарья Осиповна, ворожея Матрена-босоножка, юродивый Митька Козельский, странник Антоний и другие. Пока всю эту пирамиду «божьих людей», а проще говоря, проходимцев не увенчал тобольский крестьянин Григорий Распутин, действительно обладавший феноменальным даром внушения. Он и внушил царской семье, и прежде всего Александре Федоровне, что только он сможет охранить их цесаревича от всех бед и напастей. Постепенно Распутин приобрел такое влияние, что императрица стала советоваться с ним по всем вопросам, по его желанию даже назначали и смещали министров. Наконец, в 1916 году против ненавистного «старца» составился заговор и он был убит. Но это не спасло Россию.
Былое: случаи, курьезы, слухи
В небольшом зале Гатчинского дворца посредине на возвышении стоял узорчатый ларец с затейливыми украшениями. В 1801 году ларец был заперт на ключ и опечатан императором Павлом I. По его завещанию вскрыть ларец надлежало через сто лет после его смерти. Возникали два вопроса: что в том ларце и кому придется его вскрывать? Впрочем, в общих чертах было известно, что в нем хранится конверт с предсказанием монаха Авеля Вещего дому Романовых, сделанное им Павлу I.
Минуло сто лет, и вскрыть ларец должен был тот, кто в это время занимал русский престол, то есть Николай II.
11 марта, в столетнюю годовщину смерти Павла I, состоялась заупокойная панихида. Петропавловский собор был полон молящимися. «Здесь не только сверкало шитье мундиров, присутствовали не только сановные лица, — писал очевидец. — Тут были во множестве и мужицкие сермяги, и простые платки, а гробница императора Павла Петровича была вся в свечах и живых цветах».
«Еще накануне, утром того дня, царь и царица были очень оживлены и веселы», — вспоминала приближенная императрицы. Им предстояло узнать вековую тайну, и это их почему-то забавляло. К поездке в Гатчину они готовились как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. «Поехали они веселы, но возвратились задумчивые и печальные».
…Николай II вскрыл заветный ларец, извлек бумагу, там хранящуюся, и несколько раз прочел предсказание Авеля Вещего о том, что ждет его и Россию в будущем. Он побледнел, когда узнал свою терновую судьбу. Недаром родился он в день Иова Многострадального, много придется ему вынести — и кровавые войны, смуту и великие потрясения государства Российского. Его сердце чуяло и тот проклятый черный год, когда он будет обманут, предан и оставлен всеми. В ушах звучали прочитанные вещие слова: «На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим, как некогда Сын Божий. Война будет, великая война, мировая… Накануне победы рухнет трон царский. Кровь и слезы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власти, и наступит воистину казнь египетская…»
О том, что прочел в бумаге, хранящейся в ларце, Николай никому ничего не сказал. Только однажды, лет восемь спустя, у него состоялся разговор с П. А. Столыпиным, о чем вспоминал французский посол М. Палеолог. На предложение председателя правительства провести важную меру внутренней политики царь, задумчиво выслушав его, сделал скептическое движение рукой, как бы говоря: «Это ли или что другое, не все равно?!» После чего произнес с глубокой грустью:
— Мне, Петр Аркадьевич, не удается ничего из того, что я предпринимаю.
Столыпин запротестовал было, но царь у него спросил:
— Читали ли вы жития святых?
— Да, по крайней мере частью, так как, если не ошибаюсь, этот труд содержит около двадцати томов.
— Знаете ли вы также, когда день моего рождения?
— Разве я мог бы его не знать? Шестого мая.
— А какого святого праздник в этот день?
— Простите, государь, не помню!
— Иова Многострадального.
— Слава богу! Царствование вашего величества завершается со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божиим и благополучием.
— Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные испытания, но я не получу моей награды здесь, на земле. Сколько раз применял я к себе слова Иова: «Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне».
Это придет к нему июльской ночью 1918 года. Он будет расстрелян вместе с женой и детьми. Его главный палач, фельдшер-недоучка большевик Юровский, как сумасшедший, палил в царя из своего пистолета, который, кстати говоря, много лет спустя будет подарен Н. С. Хрущеву потомком одного из участников преступления.
Жестокое и бессмысленное убийство это было совершено с одобрения московского ВЦИКа и лично Ленина и Свердлова. Сегодня это несомненно.
В наши дни многое стало ясно в этом страшном преступлении. Были найдены останки несчастных убиенных. Воистину «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным». В 1991 году, после краха коммунистического режима, в окрестностях Екатеринбурга было вскрыто захоронение, в котором обнаружились останки девяти человек. По этому факту Генпрокуратура возбудила уголовное дело.
Судебно-медицинские эксперты отождествили останки с убитыми в Ипатьевском доме в 1918 году. Это же подтвердила и экспертиза английских ученых. В июле 1996 года Центральный отдел записи актов
