читаться.[Р. П. Дмитриева фрагмент о «катунах» возводит к первоначальному тексту Задонщины (Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 206).] Список И2 в ряде случаев сохранил лучшие чтения архетипа извода Ундольского, причем иногда совпадающие со списком С. Так, в И2 и С читается «припахнули нам» (в отличие от И1 «припахнули к нам», У «примахнули к ним»). Чтению «А тым богатырем» (С) соответствует «А тем рускым богатырем» (И2). Оно отсутствует в И1 и У. Чтения «не щурове» (С) и «ни щурове» (И2) противостоят «щурове» (И1); в И2 и С нет вторичного «жалостныя песни» (И1).[В У отрывка «А уже диво… жалостныя песни» (И1) нет.] Выражение «погании потом» (И2) или «поганые татарове и потомъ» (С) отличается от «потом поганые» (И1, У). «Златошна» (И2) и «злотошного» (С) отличны от «зла» (И1) и дефектного «шна» (У). Общие чтения И2 и С архетипного происхождения. Несколько чтений противоречат, казалось бы, предлагаемому соотношению списков. Наиболее яркие из них: «соколи» И2 и «соколы» У при «рлы» И1 и «орли» С.[Ср. также: «суженое» место И2, У, что отлично от «судное» место И1, С, и «злачеными доспехи» И 2, У в отличие от «золочеными шлемы» (И1). Перед нами, скорее всего, случайные совпадения. Ведь в фрагменте № 27 и в списке И1 и в У читается «суженое место» (так, очевидно, было и в протографе). «Судное» (место) — особенность списка С (см. фрагмент № 20 о Пересвете), где, к сожалению, список И1 не дает никакого чтения.] Но, возможно, первоначальное «орлы» (в Пространной редакции)[О том, что первоначально читалось «орлы», говорит фрагмент № 8 («яко орлы слетешася») как Краткой, так и Пространной редакции.] было заменено независимо друг от друга двумя составителями списков на «соколы» в связи с обычностью сравнения с соколами в Задонщине.
Итак, списки И1 и У образуют, в отличие от И2, особый (Музейный) вид Ундольского извода. Гораздо труднее установить, к какой редакции и изводу принадлежал тот список Задонщины, которым пользовался автор Слова.
Большинство общих мест Слова о полку Игореве с Задонщиной находит соответствие в Пространной редакции этого памятника, причем некоторые чтения есть только в списке С или списке У. Однако отдельные общие чтения связывают Слово со списком К-Б Задонщины.
Все это дало И. Н. Голенищеву-Кутузову основание сомневаться в том, что Задонщина могла быть источником Слова. Ведь, как думает И. Н. Голенищев-Кутузов, автор XVIII в. должен был «иметь все дошедшие до нас рукописи „Задонщины“ или, по крайней мере, все соответствующие этим редакциям списки… Из этих источников он должен был составить довольно хитроумную мозаику, которая — как это ни странно — составила более удовлетворительный текст, чем в любой из редакций „Задонщины“». [Голенищев-Кутузов И. Н. «Слово о полку Игореве» и рукописи «Задонщины» // Заметки к «Слову о полку Игореве». Белград, 1941. Вып. 2. С. 54.] Это, конечно, маловероятно. Отсюда И. Н. Голенищевым-Кутузовым делался вывод о невозможности считать Задонщину источником Слова.
Но можно ли сказать, что «в руках воображаемого позднего автора „Слова“ был какой-то совсем особый, правильный текст „Задонщины“,[Лихачев. Когда было написано «Слово»? С. 141.] в отличие от „неправильных“ сохранившихся списков»? Для ответа на этот вопрос следует установить, чем объясняется близость Слова к целому ряду списков Задонщины — тем ли, что Игорева песнь отразилась по-разному в различных текстах произведения Софония Рязанца, или тем, что автор Слова имел в своем распоряжении список Задонщины, который по самому своему положению на генеалогической схеме текстов мог содержать особенности различных списков этого произведения.
Недавно Р. О. Якобсон предложил схему соотношения списков Задонщины и Слова о полку Игореве, которая, по его мнению, объясняет происхождение общих мест между ними на основе признания первичности Игоревой песни и вторичности повести Софония. Элементы близости списков К-Б и С, согласно р. О. Якобсону, произошли потому, что оба эти текста представляют одну редакцию (версию) Задонщины, тогда как списки И1 и У — вторую.[Jakobson. 1) Sofonija’s Tale. P. 13; 2) Selected Writings. P. 546.]
Эта схема крайне удобна для доказательства первичности Слова о полку Игореве, ибо она позволяет общие чтения списков С, И1, У (иными словами — Пространной редакции) возводить к архетипу Задонщины. А именно с Пространной редакцией Игорева песнь имеет больше всего точек соприкосновения. Однако предложенная Р. О. Якобсоном схема не была текстологически обоснована, а только провозглашена. Поэтому при восстановлении архетипа Задонщины он пользовался разными списками памятника, подчас не считаясь со своей собственной генеалогией текста. Так, например, в списке И1 (в словах Осляби) читается «посеченым пасти», в У — «потятым быть», а в С — «посеченым быти» (в К-Б иной текст). Следовательно, по схеме Р. О. Якобсона в архетипе Задонщины должно было стоять «посеченым» (ибо это чтение находится в двух независимых друг от друга списках разных изводов) и «быть» (по тем же причинам). А между тем сам Р. О. Якобсон восстанавливает слова Осляби в своей реконструкции как «потятым пасти». Чем же тогда объясняется совпадение С с И1 («посеченым») и У («быти»)? Как мы видим, при реконструкции архетипа Задонщины Р. О. Якобсон отказывается от своей же генеалогии текстов.
Вообще же для Р. О. Якобсона характерно вольное, если так можно выразиться, обращение с текстами. Составитель Пространной Задонщины, например, вспоминает Софония Рязанца («я же помяну Ефония ерея резанца» — И1; «аз же помяну резанца Софония» — У; «помянем Софона резанца» — С). Это означает, скорее всего, ссылку на первоначальную, т. е. Краткую, Задонщину (ср. заголовок К-Б «Писание Софониа старца рязанца»). Поскольку это противоречит представлению Р. О. Якобсона о К-Б как позднейшем сокращении первоначальной Задонщины, он искусственно изменяет текст и получает «Яз же помяну, Софония Рязанец», т. е. как бы речь идет от имени «Софонии». Но так как чтение «Рязанца», а не «Рязанец» есть в четырех списках, представляющих все версии Задонщины, делать это исправление Р. О. Якобсон, согласно его же схеме, не имел никаких оснований.
Текстологическое соотношение списков, предложенное Р. О. Якобсоном, не может быть принято по ряду причин. Главная из них та, что общие чтения
С, И1, И2 и У (т. е. Пространной редакции), которые, по схеме Р. О. Якобсона, должны быть архетипными, оказываются вторичными по сравнению с К-Б (т. е. Краткой редакцией).[Доказательству невозможности считать чтения Пространной Задонщины первичными по сравнению с К-Б посвящена глава I настоящего исследования.] А именно они ближе всего к Слову о полку Игореве.
Схема Р. О. Якобсона рушится и по другим причинам. Мы обнаружили в Сказании о Мамаевом побоище следы влияния Краткой редакции Задонщины (К-Б), отличающие ее от общих чтений И1, С, У. Вот эти восемь чтений:
Сказание: 1. в славнем граде Москве К-Б.: в славне городе Москве {л. 125} С.: в камене граде Москве {л. 38} И1: в камене граде Москве {л. 217 об.} У.: в каменом граде Москве {л. 176 об.}
Сказание: 2. И взыде на избранный свой конь и взем копие свое… К- Б.: всед на свой борзый конь, приимая копие {л. 126 об.}. С.: взял меч {л. 39} от Колонцыя роти {л. 37}. И1.: взем свой меч {л. 218 об.}. У.: взем свой мечъ {л. 179}
Сказание: 3. от тоа бо Галадцкыа беды (Печ. вм. трех слов: рати). К- Б.: от тоя рати {л. 123}. С.: золотыми доспехи {л. 38}. И1.: от Калагъския рати {л. 216}. У.: от Калатьския рати {л. 170 об.}
Сказание: 4. шоломы злаченыя. К-Б.: золочеными шеломы {л. 125}. С.: — И1.: золочеными доспехы {л. 217 об.}. У.: злачеными доспехи
Сказание: 5. Ужо бо, братие, стук стучит и гром гремить по ранней заре. К-Б.: Уже бо стук стучить и гром гремить рано пред зорею {л. 126}. С.: Што пишут, что гримит рана пред зорами {л. 39}. И1.: Что шумит, что гримит рано пред зарями?{л. 218 об.}. У.: Что шумит и что гремит рано пред зорями {л. 179}
Сказание: 6. вльцы выют грозно вельми. К-Б.: волци грозно воють {л. 126}. С.: ярия волцы но вусти Дона и Непра, ставши, выют {л. 38 об.}. И1.: серые волцы от усть Дону и Непра, ставъши, воюют {л. 218}. У.: серые волцы от уст Дону и Непра, и ставши воют {л. 178}.
