(Якубинский Л. П. История древнерусского языка. М., 1953. С. 323). Однако возможно, что разночтения этих текстов — результат того, что фрагмент неизвестного нам сейчас источника XI в. дошел без изменений в записи на Апостоле и подвергся переработке под пером автора „Слова“». Н. А. Мещерский предполагает использование в Слове «какого-то текста XI в., повествующего о княжеских междоусобицах 1078 г.» (Слово-1985. С. 457.]

Д. С. Лихачев усматривает в приписке «явно более поздние черты» по сравнению со Словом. Он считает неясным место «которы и в?ци скоротишася челов?комъ». «Каким образом „сокращались“ „которы“ и почему они поставлены в один ряд с „веками людей“? Если слово „которы“ соединить с предшествующим текстом («гыняше жизнь наша в княз?х которы»), то и тогда текст не станет яснее». Первое из двух чтений, предложенных Д. С. Лихачевым, действительно лишено всякого смысла, но второе совершенно логично: весь строй нашей жизни погибал в княжеских междоусобиях, горестно размышлял писец Домид а сама человеческая жизнь сокращалась. Где же тут неясность? «Естественнее предполагать, — продолжает Д. С. Лихачев, — что маленькая приписка следовала за большим произведением, чем большое произведение с его сложными героическими идеями за небольшой припиской в церковной книге».[Лихачев. Изучение «Слова о полку Игореве». С. 26.] В жизни все бывает значительно сложнее, и в разных условиях «естественными» могут быть различные взаимоотношения между малыми и большими литературными текстами. Дело, конечно, заключается отнюдь не в их объеме.[Когда Д. С. Лихачев, не вполне точно ссылаясь на Р. О. Якобсона, говорит об одинаковом сочетании «клише» (по терминологии А. Мазона — общие места Слова с припиской к псковскому Апостолу) в Слове и Задонщине (Там же. С. 26), то перед нами очевидная описка: в Задонщине нет совпадений с припиской к Апостолу.]

По Д. С. Лихачеву, «в приписке к Апостолу 1307 г. в соответствии с церковным характером всей книги исключено имя языческого бога „Даждьбога“».[Лихачев. Изучение «Слова о полку Игореве». С. 26. В. П. Адрианова-Перетц также считает, что Домид понял выражение «Даждьбожьи внуки» правильно и поэтому заменил его местоимением «наши» (Адрианова-Перетц В. П. Было ли известно… С. 151).] Но церковный автор XIV в., прочитав выражение «жизнь Даждьбожа внука», никак не мог заменить его на «жизнь наша», ибо ему даже в голову не пришла бы мысль о тождестве этих понятий.[Б. А. Рыбаков предложил новое понятие «Даждьбожьего внука» как властителя Руси, князя (Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. {М.}, 1963. С. 13). Но такая «зашифровка» киевского князя нам представляется искусственной.] Он не мог перенести на себя то, что относилось к «Даждьбожьему внуку». Мы уже не говорим о беспрецедентности данного случая, когда отрывок из полуязыческой поэмы использовался благочестивым переписчиком богослужебной книги в качестве материала для авторской приписки.[В. П. Адрианова-Перетц сравнивает приписку Домида с записью, сделанной иноком Захарием на псалтыри конца XIII в.: молитвенный возглас, завершающий эту запись, был навеян молитвой митрополита Илариона (Адрианова-Перетц В. П. Было ли известно… С. 151). Но в данном случае речь идет не о светском литературном произведении, а о молитве.] Даждьбог как патрон русских князей или как родоначальник русских людей вообще не только не встречается ни в одном из сохранившихся памятников, но и явно противоречит всей древнерусской мифологии: он не был «старшим» восточнославянским богом.

М. Н. Тихомиров подметил, что запись в Апостоле могла быть выписана не из Слова о полку Игореве. Этим, по его мнению, «может быть объяснено отсутствие в записи „Апостола“ слов о внуках Даждь-Бога, которые характерны для „Слова о полку Игореве“ с его сложной мифологией».[Тихомиров. Русская культура. С. 52.] М. Н. Тихомиров полагает, что текст приписки мог восходить к произведению Бояна. Так или иначе, но и он считает данное место Слова более позднего происхождения, чем текст приписки к Апостолу.

Приписку нет надобности возводить к Слову еще и потому, что ее мотивы библейского происхождения: ср. «гыняше жизнь наша» и «исчезе в болезни живот мой» (Пс. 30, 11); «вецы скоротишася человекомь» и «умалил еси дни времене его» (Пс. 88, 46).

Псковский Апостол в настоящее время хранится в Синодальном собрании Государственного Исторического музея под № 722.[См.: Сводный каталог славяно-русских рукописных книг… XIV в. М., 2002. Вып. 1. С. 125, 127.]

В описи рукописных книг Синодальной библиотеки, сделанной в 1773 г., он отсутствует.[ГИМ, Синод, собр., № 968.] Эта опись была действующей во всяком случае до начала 90-х гг. XVIII в. (там есть запись о поступлении одной книги в 1792 г.). С одного из ее экземпляров была сделана копия в 1795 г., но и там Апостола нет.[ГИМ, собр. Щукина. № 1050.] Эту рукопись мы находим только в описи 1823 г., где она кроме порядкового номера (722) имеет номер 19/кд в рубрике, озаглавленной «по старому каталогу и реестрам» (речь должна идти о реестрах, ибо в старом каталоге Апостола не было).[Апостол, как известно, снова был найден К. Ф. Калайдовичем в 1813 г. (Бессонов П. Константин Федорович Калайдович. М., 1862. С. 97). У Карамзина он дается иод № 19, т. е., очевидно, этот номер был в реестре, а вторым мог быть номер Синода или Синодальной типографии.] Такую же двойную нумерацию имеют еще несколько десятков рукописей, отсутствующих в старом каталоге. В их числе прежде всего книги исторического содержания, полученные из разных монастырей. Это — троицкие летописи (среди них Уваровская летопись), Владимирский летописец и Воскресенская летопись из Владимирского Рождественского монастыря, кирилло-белозерские летописцы и др.[Тихомиров М. Н. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы. М., 1962, под № 3, 8, 21, 28, 29, 48, 49, 142, 154.]

Судьба псковского Апостола прослеживается с конца XVII в. В 1679 г. в Московский приказ книгопечатного дела доставлены были «харатейные» книги и среди них апостол 1307 г.[Покровский А. Древнее псковско-новгородское наследие//Труды XV Археологического съезда в Новгороде 1911 г. М., 1916. Т. 2. С. 231, 354–355. На работу А. Покровского в связи с проблемой псковского Апостола обратила внимание В. П. Адрианова-Перетц. См. ее статью: Было ли известно… С. 150.] Как и другие рукописи, он поступил в Типографскую библиотеку. В 1788 г. его вместе с 544 рукописями передали в Синодальную (патриаршую) библиотеку.[Покровский А. Древнее псковско-новгородское наследие. С. 452.]

По распоряжению Екатерины 1791 г. в Синод были собраны рукописи исторического содержания из разных монастырей. Велено было «летописцы при особых реестрах доставлять на рассмотрение синодальному господину оберпрокуро-ру и кавалеру и что от него приказано будет, по тому и поступать». [ЦГИА, ф. 796, оп. 72, д. 280.] Среди рукописей, доставленных в Синод, были не только летописцы. Так, из Андроникова монастыря поступил Дионисий Ареопагит и Цветник, из Макарьевского Желтоводского монастыря — «Звезда пресветлая», из Синодальной конторы — «История Ветхого Завета с исчислениями» и кормчая и т. д.

Рукописи из монастырских архивов поступали в основном в сентябре — ноябре 1791 г.,[Поленов Д. О летописях, изданных от св. Синода // Записки имп. Академии наук. СПб., 1864. Т. 4, вып. 2. С. 28–31.] т. е. именно тогда, когда Екатерина II, судя по дневнику А. В. Храповицкого, проявляла особенный интерес к русским древностям.[В июне — сентябре 1791 г. Екатерина II составляла раздел об Александре Невском для «Заметок касательно Российской истории» (ГПБ, Эрмитажное собр., № 379, л. 60 об. См. также: Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели Русской Земли». М.; Л., 1965. С. 149).] 29 октября он записал: «Занимаюсь главнейше Российской историей… получены вновь летописцы от митрополита Платона». 7 ноября Храповицкий сделал запись о разговоре «об истории и редкостях, представленных Алексеем Иван. Мусин-Пушкиным».[Дневник А. В. Храповицкого. М., 1901. С. 223. Об отношениях А. И. Мусина-Пушкина с Екатериной II в 1792–1796 гг. см.: Письма имп. Екатерины к Гримму, 1774–1796//Сб. РИО. СПб., 1878. Т. 23. С. 639; Мурзакевич Н. Кабинет Зимнего дворца имп. Екатерины II (с 5 сент. 1793 по 13 авг. 1795)//ЖМНП. 1872. Август. Отд. 2. С. 327–341. О занятиях историей см. письмо А. И. Мусина-Пушкина 6 сентября 1795 г. В. С. Попову — ГПБ, ф. 609, № 244, л. 4–4 об. {См. цитату из него в кн.: Козлов В. 11. Кружок А. И. Мусина-Пушкина… С. 200. См. также: Моисеева Г. Н. «Слово о полку Игореве» и Екатерина II//XVIII век. СПб., 1993. Сб. 18. С. 3—30 и указанную выше книгу В. П. Козлова (по указателю).}]

В 1797 г. рукописи из Синода были «по реестрам» возвращены частично в те монастыри, которые их затребовали,[О судьбе троицких летописей см.: Кочетов С. И. Троицкий пергаменный список летописи 1408 года // АЕ за 1961 г. М., 1962. С. 23.] а остальные попали в Синодальную библиотеку и типографию.[Мусин- Пушкин А. И. О летописях и хронологии российской//ЧОИ ДР. 1847. № 2. Отд. 4. С. 30. См. также: Поленов Д. О летописях, изданных от св. Синода. С. 29 и др. Сохранился (в копии) «реестр, сочиненный при Святейшем Синоде из присланных… из разных духовных мест книг, в коих находятся записки касательно российской истории» (ЦГАДА, ф. 1270, on. 1, ч. I, ед. хр. № 46). Апостола в нем нет.]

Трудно сказать, посылался Апостол по указу Екатерины II 1791 г. в канцелярию А. И. Мусина-Пушкина